Тысячи морщинок на старческом лице не оставили ни одного гладкого места на коже. Но это не вызывало отвращения или неприязни, как можно было ожидать, наоборот, они вызывали уважение к их обладательнице, сумевшей вытерпеть все невзгоды и лишения, оставившие на лице свой след, но не сумевшие ожесточить или сломить доброе сердце этой женщины.
Глаза Анны светились умом и мудростью, которых мне вряд ли удасться достигнуть когда-нибудь. Вероятно, когда-то давно, глаза этой женщины светились живостью и с азартом воспринимали окружающий мир и были насыщенного шоколадного оттенка, но увы, время коснулось и их. Сейчас это "зеркало души" представляло собой бледное подобие былых времен, но даже сегодня такие блеклые мутные и светлые, почти утратившие свой карий цвет, эти глаза светились решительностью и готовностью к любым поворотам судьбы.
Удивительная женщина. Жаль, что у меня не было шанса узнать ее раньше.
Как оказалось, гостиница, где мы остановились, являлась семейным бизнесом и раньше принадлежала Анне, но с возрастом ей стало тяжело вести дела и сей долг лег на плечи ее дочери и ее зятя. Аннушка очень походила на свою мать.
Нас разместили в удобных смежных комнатах. Здесь не было ничего лишнего, только самое необходимое. Старинная деревянная кровать вполне спокойно могла разместить на себе несколько человек, не мешавших друг другу, и выглядела вполне удобной. Возле кровати, по обе стороны от нее стояли прикроватные тумбы, похожие на табурет, с одним единственным ящиком. Резные полукруглые ножки придавали хрупкость этому предмету мебели. На тумбочках стояли невысокие ночные лампы с белым абажуром, напоминавшие шарик. Пара стульев с высокими спинками были из одной коллекции со столиками, только ножки были немного толще. На стороне противоположной окну, ближе к двери, расположился платяной шкаф, куда я сразу же запихнула весь свой чемодан, не разбирая его. На одной из дверец шкафа разместилось зеркало во всю дверь, единственное в комнате. Вся мебель в номере была подобрана в тон и имела оттенок теплого какао. Только ковер у кровати имел цвет серого камня, но оказался мягким на ощупь.
Утром мы отправились на разведку, если, конечно, это подходящее слово, ведь мы ни за кем не следили и не вторгались на чужую территорию. Однако ощущения были схожие.
Итак, Мост Крови представлял собой старинный каменный мост расположенный в горах над ущельем, на дне которого текла мелкая речушка, сквозь прозрачные воды которой явственно проглядывали острые камни. Да, не хотелось бы оступиться и полететь вниз, даже я, вряд ли смогла бы выжить после этого.
По словам Нины, каждый камень в этом мосту был пропитан кровью несчастных, положивших свои жизни ради его создания.
— Я помню то время. — Взгляд подруги затуманился и потерял осмысленность. — Прошло почти двести лет, но я помню все в мельчайших подробностях. Бедные крестьяне, у них не спрашивали хотят они или нет. Тогда в этих местах царствовал один князек, — на лице Нины отразилось отвращение. Она ненадолго замолчала, отдавшись воспоминаниям: — Я тогда решила навестить старых друзей, здесь неподалеку. В ту ночь, как назло была чудесная погода. Луна огромным шаром освещала все своим таинственным светом. Только-только распустились первые весенние цветы и их пленительный аромат висел в воздухе. А я намеревалась сделать сюрприз своим друзьям, — она сглотнула, — но сюрприз ждал меня. Еще не успев дойти до крыльца их дома, я услышала рыдания. На стук мне открыла бледная и заплаканная Маришка. Оказалось, что ее муж Станис, погиб. — Нина перегнулась через ограждение и посмотрела вниз. — Разбился об эти чертовы камни. Хозяин этих земель, видите ли, решил построить себе замок над долиной, похвалиться насколько он богат и оградиться от возможных волнений крестьян. А для того, чтобы построить замок нужно было пересечь это ущелье. Никто не хотел браться за такую опасную работу — все знали, что это будет самоубийством. И когда деньги не смогли убедить людей, он нашел выход: крестьяне, жившие на его земле и задолжавшие ему подать или что-либо другое, оказались отличным решением проблемы. Всех несогласных он отправлял в тюрьму или отбирал имущество. За Станисом пришли, когда мост был практически готов. Чем ближе к концу подходила работа, тем счастливее и веселее он приходил домой к своим жене и дочери. Как говорили, он оступился на мокрых камнях и сорвался вниз. Маришка была безутешна. Это были хорошие и добрые люди, никому никогда не сделавшие ничего плохого.
Нина замолчала и углубилась в свои воспоминания. Сила эмоций отражалась в каменной крошке, в которую превращалась старая кладка, проходившая по бортам моста под руками разозленного вампира.
— А замок? Его можно увидеть?
Хищная улыбка осветила печальное лицо вампирши. Ответ я прочла у нее на лице.
— После той ночи не для кого было строить тот замок. Хозяин упал с этого же моста.
От картины, представшей перед глазами, мне стало жутко.
— Ты осуждаешь меня? — Нина внимательно вглядывалась в мое лицо, но я отрицательно покачала головой.
— Ради прихоти того феодала погибло сто восемьдесят шесть мужчин, отцов, сыновей. Погиб Станис.
— Ты не должна оправдываться передо мной. — И вместо слов утешения, я просто обняла ее.
Вернувшись вечером в гостиницу, мы веселились и смеялись с ней, Нина рассказывала различные байки. Потом они с Анной сели играть в шахматы и это продолжалось ну очень долго. Когда мне надоело наблюдать за битвой умов, я решила позвонить родителям и узнать как там Диана.
Глава двадцать седьмая. Дуэль
В назначенный день и час я была на месте. Стоило больших усилий заставить Нину не показываться на мосту без крайней необходимости. С большой неохотой она согласилась организовать наблюдательный пункт на скалах за моей спиной, благодаря этому у нее открывались чудесные перспективы в плане обзора местности, и если вампир устроит ловушку, то мне станет об этом сразу известно.
— Ты пришла. — Мягкий вкрадчивый голос и глаза полные ненависти, то еще сочетание. — Хорошая ночь, чтобы умереть.
Только вампиры могут так обворожительно улыбаться, планируя при этом убийство.
Но он прав. Ночь, действительно, чудесная. Полная луна освещала все вокруг бледным светом, достаточным, чтобы окрасить мир в черно-белый цвет. Теплый ветерок мягко касался обнаженной кожи и пытался выудить хоть одну прядь из стянутых хвостом волос.
Чудесная ночь. В такую ночь нужно идти в обществе любимого человека после романтического ужина с букетом цветов, смеяться, целоваться и радоваться жизни. А не стоять напротив разъяренного вампира, который так и мечтает разорвать тебя на мелкие кусочки.
Как жаль, что у меня нет парня, с которым можно было провести эту ночь и все последующие, и, возможно, сегодня я лишусь и жизни. Кто знает?
— Я гадал: придешь ты или нет? Я рад, что не ошибся в тебе.
— Могу я узнать, как тебя зовут?
Друмир ненадолго задумался, прежде чем ответить:
— Можешь звать меня Мигелем.
— Послушай, Мигель, ты не сделал мне ничего плохого, если не считать моей сестры, но с ней все обошлось. Поэтому у тебя еще есть шанс уйти отсюда целым и невредимым.
Ответом мне послужил издевательский смех, многократно отраженный от стен ущелья.
— Ты неподражаема! — Он сделал шаг вперед: — Это ты должна просить меня о снисхождении, умолять убить тебя быстро, без боли. А ты предлагаешь мне развернуться и уйти, не отомстив за любовь всей моей жизни! — Еще один шаг приблизил его ко мне, сократив тем самым дистанцию между нами метров до пяти. А если учесть, что передо мной вампир, то можно смело сказать, что мы стоим, как говориться "нос к носу" друг с другом.