Я уже промокла до костей, когда Леандр останавливает лошадь под старым деревом с раскидистой кроной. Правда, даже под плотной завесой листьев до меня долетают отдельные капли, но меня успокаивает, что я не полностью открыта приближающемуся шторму.
Дождь… Протягиваю руку из-под навеса и растираю между пальцами капли. Дождь. Кожей я чувствую тепло, совсем не похожее на тающий снег.
Леандр выскальзывает из седла, широкими шагами бросается к дереву и ударяет о ствол. Я вздрагиваю. Хотя я вижу только его спину и сведенные судорогой плечи, но чувствую его разочарование, как свое собственное.
Но я его не разделяю.
Возможно, этот дождь – знак, что нам следует прекратить поиски. Неопровержимый признак, что, если мы найдем принцессу, все это плохо кончится. Но как мне объяснить это Леандру?
– Проклятье, проклятье, проклятье!
Ни говоря мне ни слова, он разворачивается и выходит под дождь. Сжав губы в тонкую, яростную полоску, он выхватывает меч и начинает размахивать им в определенной последовательности, словно сражаясь с невидимым противником. Я молча наблюдаю, как он выполняет одно упражнение за другим, а затем начинает заново. Его рубашка и штаны теперь прилипают к телу как вторая кожа, но он продолжает. Снова и снова.
Он упорно прячется за своими упражнениями, пытаясь преодолеть горечь неудачи. Я знаю это, потому что сама довольно часто поступала таким образом. Понимаю беспомощность в его движениях, которая охватывает меня и заставляет отвернуться.
Я похлопываю добродушную кобылу по шее. Затем принимаюсь растегивать ремни и снимать тяжелое седло. Сегодня мы уже никуда не поедем, а Элора наверняка больше измотана, чем мы оба вместе взятые. Она поворачивает ко мне голову и мгновение смотрит, будто спрашивая, что я на самом деле делаю. Взгляд ее теплых темно-карих глаз критически оценивает каждое мое движение.
Я успокаивающе потираю белую полоску на ее лбу.
– Ты можешь сегодня отдохнуть, – бормочу я ей. Срываю пучок травы у наших ног и растираю ее теплое, влажное тело. Замечаю, что Леандр ненадолго прерывает свою тренировку и смотрит на нас. Я почти уверена, он рассердится, что я ухаживаю за его лошадью, но он ничего не говорит и снова посвящает себя упражнениям. Не знаю, радоваться мне или расстраиваться по этому поводу. Элора могла бы подхватить воспаление легких, если бы он оставил ее промокшей!
– Вот и все, – шепчу я лошади, расчесывая пальцами ее мокрую коричневую с белыми прядями гриву. Мне приходится сдерживать себя, чтобы не заплести несколько кос: это наверняка не понравилось бы Леандру. Хотя, наверно, это было бы довольно красиво… Или, возможно, мне понравилось бы дразнить его.
– Сними с нее уздечку, – замечает Леандр.
Я вздрагиваю. После того, как целый день я слышала только его ворчание, думаю, не кажется ли мне, что он говорит со мной – добровольно, без необходимости отвечать на какой-то мой вопрос!
Когда я поворачиваюсь, он смотрит на меня. Он непостижим, и при всем желании я не могу угадать, что происходит у него в голове. Но какая-то часть меня хотела бы этого. Часть меня хочет знать, что он думает, смотря на меня, когда я вымокла, голодна, да еще мои волосы ужасно спутаны. Наверняка я представляю собой жалкое зрелище.
В старой жизни моей внешности часто делали комплименты, хотя я всегда держалась на заднем плане. Эти слова ничего для меня не значили, и мне приходилось выдавливать из себя благодарную улыбку. Было бы то же самое с Леандром?
– Она не убежит, – добавляет Леандр, когда я не двигаюсь с места. – Но она лучше ест без уздечки. По крайней мере Элоре не стоит ложиться сегодня спать голодной.
Я игнорирую зияющую дыру в животе и снова поворачиваюсь к кобыле. Она откидывает голову назад, когда я тянусь к ее затылку.
– Хо, – бормочу я, притягивая ее морду ближе. Я почесываю ее лоб над пятном и медленно забираюсь пальцами выше, чтобы попробовать снова. Как можно осторожнее я снимаю с нее уздечку. – Хорошая девочка.
После того как я кладу уздечку на седло, я встречаюсь взглядом с Леандром. Он смотрит на меня, склонив голову, будто отчаянно пытается разгадать загадку. Однако на этот раз в выражении его лица нет резкости и недовольства. Мне бы очень хотелось свернуться под его взглядом, но я выпрямляю спину. Его волосы, мокрые и черные, прилипают ко лбу и вискам, и капли дождя непрерывно капают с кончика носа и подбородка.
– Обычно никто к ней не прикасается, кроме меня, – говорит он, ни на секунду не отводя от меня взгляда. – Я был готов поспорить, что она ударит тебя или укусит.
Я закатываю глаза.
– Как мило, что ты меня предупредил, – рычу я. – Но мы справились. Спасибо за участие.