Я остановился возле кафе «Café de la Paix». Я обратил внимание на пирожные. Между ними был «Наполеон» ― настоящий наполеон, с толстым слоем крема, толще, чем недоеденный наполеон во время моего допроса в Монтелюпе. Но в той же витрине висела табличка «Nur Für Deutscher ― Только для немцев».
Словно лавина нахлынула на меня ― вроде жизнь не могла существовать без «Наполеона».
В Café заходили через вестибюль гостиницы «Жорж». Я выпрямился, поправил галстук, принял самоуверенный вид и твёрдой походкой направился к дверям. Не обращая внимания на другую табличку «Nur Für Deutscher», я прошёл мимо швейцара, смотря ему прямо в глаза. Он поприветствовал меня, говоря Guten Tag!
В вестибюле я повернул направо и зашёл в Café. Это было лучшее кафе во Львове. Говорили, что тут посетители получали сладости и выпивку без карточек.
Не успел я и глазом моргнуть, как передо мной появилась официантка в чёрной юбке и белом фартучке.
― Вы один? ― спросила она по-немецки.
― Ja, ― ответил я, стараясь выглядеть как можно более самоуверенно.
Осмотрев зал, она указала мне на небольшой круглый столик в глубине. Оттуда мне было видно всю комнату, а также табличку на витрине «Nur Für Deutscher».
Стены, оббитые панелями из красного дерева, величественные окна, пышная лепка на потолке с грандиозным канделябром посредине сначала оказали на меня нехорошее впечатление. Однако потом, когда я рассматривал людей за маленькими круглыми мраморными столиками и слушал приятную музыку, смешанную с приглушёнными голосами, эта атмосфера становилась всё более привлекательной.
― «Was wünscht der Herr?»[36] ― в отличие от гестаповца, который проверял, или я не обрезанный, официально и учтиво спросила официантка.
Я ответил кратко: «Kremschnitte und eine Tasse Kaffe».[37] Я старался как можно лучше произносить слова ― мне пригодились занятия по немецкому языку в Монтелюпе. Через мгновение пирожное и кофе стояли передо мной. Я не мог удержаться ― мгновенно проглотил «Наполеон» и заказал ещё один. На этот раз, чтобы не возбуждать подозрений, я кушал медленно, кусочек за кусочком, запивая кофе.
Левее за столом сидела женщина с белыми волосами до плеч. Я не видел её лица, потому что она сидела ко мне спиной. Её спутником был военный, офицер с Железным Крестом на шее. Когда он повернул голову, я увидел, что у него не хватает части левой щеки.
Через три столика от меня сидела одинокая женщина, лицо которой частично прикрывала широкополая шляпка. Из глубокого декольте чёрного платья виднелась длинное ожерелье из белого жемчуга. Доедая вторую порцию «Наполеона», я заметил, что она пристально смотрит на меня. Её темные волосы на самом деле были светлее, чем казалось на первый взгляд. Она курила. Смотрелась привлекательно и заманчиво. Её длинный мундштук очень подходил к платью. Она выпустила тонкую струйку дыма в моём направлении. Я ощутил сладкий запах табака. Был бы тут пан Коваль, она мгновенно бы оказалась в его кровати.
Проходя мимо, официантка спросила, принести ли мне счёт. Я ответил что нет, возможно я закажу ещё что нибудь, но пойду, гляну на прилавок.
Подойти к прилавку, который находился возле входа в Café было частю моего плана ― уйти не расплатившись. Я имел много оккупационных денег ― легальную валюту для не немецкого населения оккупированных территорий. Было даже немного долларов, которые я купил на чёрном рынке. Однако в местах «Nur Für Deutscher» расплачивались только рейхсмарками, которые имели хождение только в самой Германии.
Я стоял возле прилавка и делал вид, что выбираю себе пирожное, а на самом деле наблюдал за движениями посетителей и официанток.
Я видел, как женщина в широкополой шляпке рассчиталась и поднялась. Тем временем моя официантка принимала за соседним столиком заказ. Проходя мимо, женщина измерила меня длинным взглядом, словно знала мою тайну. За ней тянулся шлейф духов. Я был рад, что она ушла. Из-за неё я чувствовал себя смущённо.
Я тихонько осмотрелся. Моя официантка как-раз пошла на кухню, а из Café выходила компания из четырёх человек. Я медленно встал перед ними и спокойно вышел из кафе.
Облегчённо расслабил галстук и расстегнул пуговицу воротника. Однако в вестибюле я услышал мягкий женский голос, который сказал на немецком: «Стой. Я тебе не враг. Не делай глупостей. Тебя схватит швейцар». Я вздрогнул, словно собирался удрать, но затем обвернулся. Передо мной стояла женщина в широкополой чёрной шляпе.