– Нет, вообще-то не знаю. По крайней мере не так хорошо.
– Ха. – Мун вскинул брови. – Смешно. Я думал, ты знаешь старика. Не могу понять, откуда у меня такое впечатление.
– И я не понимаю. – Джо сделал безразличное лицо. Мун может оставить свое впечталение при себе-Джо не собирался посвящать его в подробности.
Мун кивнул.
– Во всяком случае, даже если у Майло и есть проблемы со здоровьем, он не станет кричать об этом. Он Пошутит, но главное будет держать в себе. Майло уме-ет хранить секреты. : Не надо было быть психологом, чтобы понять, что Мун все-таки что-то знает о той далекой ночи, но, как и Майло, умеет держать язык за зубами.
– Спасибо за помощь, Мун. – Джо пожал огромную, как окорок, ладонь. Лицо у Муна осветилось улыбкой.
– Конечно, всегда пожалуйста. – Рукопожатие было таким крепким, что у Джо на несколько секунд застопорилось кровообращение. Он уже хотел захлопнуть дверцу, но Мун помешал ему, положив на нее руку. Он пристально посмотрел на Джо. – Счастливого Рождества тебе и твоему сыну. – И захлопнул дверцу машины. – Да, и еще, Джо...
– Что?
– Добро пожаловать домой.
Глядя на большое доброе лицо Муна, лицо доброго простого парня, Джо почувствовал, как у него сжалось горло.
Он вернулся в Байю-Бенд – место, которое он никогда не называл домом и откуда хотел как можно быстрее сбежать.
Место, куда он возвратился из-за Оливера, И даже если это убьет его, он сделает этот город домом для своего сына.
Избегать общества Габриэль О’Ши будет лишь частью цены, которую ему придется заплатить за это.
Потом в гостинице он смотрел на тени, пляшущие на стене, и слушал, как рядом, мягко посапывая и причмокивая, спал его сын. Спал мирно, спокойно, в безопасности.
Впервые с тех пор, как услышал, что у него есть сын, Джо тоже крепко заснул.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
– Вот, попробуй. – Майло протянул Габриэль деревянную ложку, с которой капал ароматный бульон. – Что ты об этом думаешь?
Габриэль подумала, что у отца слишком серое и измученное лицо, но промолчала и взяла ложку.
– Мне кажется, замечательно, папочка. Лучше, чем всегда.
– Хорошо. – Майло выхватил у нее ложку и помешал в огромной кастрюле смесь из риса, помидоров, цыпленка, бульона и колбасы. – Значит, мальчик. Оливер.
– Оливер. – Габби кивнула.
Всякий раз, как она думала о Джо, у нее трепетало в животе, пульс учащался и она чувствовала возбуждение.
Чего она хотела?
Зачем вернулась в Байю-Бенд?
Она оглядела простую кухню с потертыми деревянными шкафчиками и старым линолеумом на полу. Пряные запахи прошлого и настоящего перемешались и напомнили о радости, смехе, теплых днях ранней юности.
Вот зачем она приехала домой. Чтобы найти эту радость, которая, как она считала в глубине души, была нужна и Майло.
А что ей нужно?
И как вписываются Джо Карпентер и его сын в эту ее новую жизнь?
Ей хотелось праздника – старомодного, традиционного, яркого. Чтоб вокруг были горы подарков в блестящей красной с золотом бумаге с причудливо завязанными бантами.
И чтобы Джо и Оливер были рядом, а не в гостинице у шоссе.
– Надеюсь, эти чертовы креветки так же хороши на вкус, как и на вид. – Майло поднес креветку к свету и стал критически ее осматривать. Затем проронил так небрежно, что Габриэль сразу насторожилась: – Не знал, что ты знакома с Джо Карпентером.
Это была затравка. Как кот, выслеживающий птицу, он осторожно приближался к тому, о чем действительно собирался говорить. А потом делал прыжок. Тогда и летели перья. Она подождет.
– Так откуда же ты знаешь Джо Карпентера? – Он бросил креветку обратно в тарелку.
– Это ведь маленький город, папуля. Почему же мне не знать его?
– Действительно маленький. Люди знают друг о друге больше чем надо. Так ты увидела его у Тибо и пригласила? И это все?
Габриэль, недоумевая, посмотрела на отца.
– Конечно. А что? Я зря пригласила?
– Нет. – Майло ткнул пальцем креветку, откашлялся. – Просто... видишь ли, у Джо Карпентера была тяжелая жизнь. По крайней мере я так слышал. Я бы не хотел, чтобы тебе было больно, вот и все.
Габриэль не стала задавать наводящего вопроса.
– Пожалуйста, папа. Твой скальпель. – Она протянула ему разделочный нож. Легонько похлопывая отца по плечу, Габриэль украдкой разглядывала его.
Обычно худой, он стал еще тоньше с тех пор, как она видела его в последний раз.
– Спасибо, дорогая. – Он прошелся ножом по темной спинке креветки, отбросил внутренности на бумагу.
– Помочь?
– Нет.
Вспомнив разговор накануне на елочном базаре, она добавила:
– Не знала, что ты кормил Джо Карпентера обедом.
– Это было давно. – Майло бросил креветку в дуршлаг и взялся за другую. – И к твоему сведению, дамочка, это был совсем не обед.
– Ты разжигаешь мое любопытство, папочка. Габриэль открыла холодильник и достала нарезанные грибы и красный лук. Порывшись еще немного, вынула пакеты с листьями латука и эндивия.
– Я заинтригована.
– Тебе интересно? Это прекрасно. – Он не обратил внимания на ее напряженный взгляд.
– Так не расскажешь? – Габби вскинула голову.
– Нет, не расскажу. Если тебе интересно, спроси у Джо. Это его дела. – Манипулируя ножом как указкой, он остановил ее на полуслове. – И это все, что я могу сказать тебе, Габриэль. Поэтому не суй свой нос и не проси меня, слышишь?
– Посмотрим. – Она взглянула на отца сквозь опущенные веки.
На стойку прыгнул кот тигровой окраски.
– Убирайся, Клетис! – Габриэль угрожающе замахала на него. – Сейчас же убирайся со стола, ненасытное создание! Если не хочешь получить взбучку. – Габриэль согнала кота со стола и вынула из шкафчика блюдце.
Кота было жалко, и она вытащила кусок колбасы из джамбалайи.
– На, зверь. – Габриэль поставила блюдце с нарезанной колбасой на пол и нагнулась, чтобы почесать коту за ушами. – Ты испорченный толстый кот.
Клетис усиленно чавкал и жевал.
Майло подозрительно молчал.
Поглаживая коту голову, Габриэль посмотрела на отца.
– Ты разрешаешь ему прыгать на стол, папа?
– Иногда.
Клетис начал покусывать ее за палец.
– Господи, он разжирел, а ты похудел, по крайней мере фунтов на десять. Его кормишь, а сам перекусываешь тем, что находишь в холодильнике. Хорошо, что я приехала.
Майло постучал ложкой о край кастрюли.
– Вот об этом я и хотел поговорить с тобой, барышня.
– И что? – Габриэль нежно обняла отца за худые плечи. Как она и думала, разговор о Джо – только затравка, главное начнется сейчас.
– Это твое глупое мнение, что ты должна заботиться обо мне. А почему ты считаешь, что мне вообще нужна помощь? У меня еще есть волосы, я хорошо слышу и в бифокальных очках еще очень хорошо вижу. – Он стукнул по столу ложкой.
Клетис с надеждой поднял голову.
– Ты не заботишься о себе, папочка. Ты выглядишь хуже, чем когда был в больнице. Ты не пришел в норму после операции.
– Это была небольшая операция, и доктор Пэджетт говорит, что у меня все в порядке. Я действительно в порядке, Габриэль. Так что ты зря продаешь свое дело и возвращаешься в Байю-Бенд...
Он нахмурился и стал крутить ложку между пальцами. На стол посыпались зернышки риса.
– Дорогая, я люблю тебя, ты это знаешь. И я очень рад, что ты дома. Но надеюсь, только на время.
Габриэль почувствовала острый укол досады – ее отвергли.
– Только не смотри так на меня. – Он похлопал ее по руке. – Со мной все в порядке. Нам надо было поговорить о твоем решении до того, как ты очертя голову бросилась менять свою жизнь.
Отец не церемонился с ней. Что ж, она ответит так же прямо.
– Мне не нравится твой вид, папа. У тебя серое лицо. Мне кажется, ты нездоров...