— Врут.
— Может, врут, может и нет.
Дирижабль мотнуло особенно сильно.
Счёт времени я потеряла. Думаю, гроза гремела не меньше часа. Наконец, тряска ослабла, громыхать перестало, но свободно выдохнуть я не смогла. Скорей бы уже причалить и выбраться на твёрдую землю.
Странно, но я вновь сумела задремать. Открыла глаза, когда зашевелились попутчики. Люди стали доставать свёртки, разворачивать. Запахло едой. У некоторых обнаружились закупоренные глиняные крынки. Спасибо следователю, накормил ужином. Есть пока не хочется, только пить, но скоро проблема встанет в полный рост. Вздохнув, с сожалением поняла, что тратить остатки аванса, пока не доберусь до отеля нельзя. Там и пообедаю или поужинаю, как уж получится. Без воды плохо, но день продержусь. Выбора как такового нет.
Завтракали люди не зря. Буквально минут через пятнадцать-двадцать нам крикнули, чтобы держались. Дирижабль начинает снижение. То ещё веселье. Умом понимаю, что потеря высоты идёт по плану, но всё равно жутко. И тряска возобновилась. Чтобы отвлечься, стала считать. Если сейчас утро, а отправились поздно вечером, то получается, что полёт длился около семи-восьми часов.
Дирижабль тряхнуло, движение прекратилось.
— Сидеть всем! — рявкнул выскочивший из-за перегородки знакомый бородач и рванул к выходу.
Долго ждать не пришлось, вскоре разрешили выходить, и в этот раз я рванула одной из первых. Покрепче вцепившись в ручку саквояжа, я уверенно шагнула на площадку, и лицо тотчас обдало сухим зноем. Не такое уж и раннее утро, оказывается.
— Шевелись, дура! Встала посреди дороги, — меня грубовато толкнули в спину. Хорошо свободной рукой уцепилась за поручень.
Обернувшись, бросила ледяной взгляд, но мужчину не впечатлило.
— Шевелись, сказал!
Кажется, если буду тянуть, то и всерьёз ударит. Урод.
Ступеньки противно поскрипывали. В дневном свете мачта выглядела на редкость ненадёжной конструкцией. Я повыше подобрала подол, чтобы не наступить, и ускорилась. Сойдя на каменные плиты, торопливо отступила в сторону. Пусть обгоняют. Мне нужна пауза, чтобы порадоваться приземлению, перевести дух и сообразить, как действовать дальше.
Первый шаг ясен — пройти в ворота, ведущие в здание вокзала, а вот дальше… Надо умудриться добраться до отеля, расположенного в другом городе. Ладно, язык до Киева доведёт.
Я ожидала, что придётся проходить паспортный контроль, не зря же в ходу металлические пластинки, хранящие ментальный снимок человека. Ошиблась. Таможенник сразу потребовал показать содержимое саквояжа, а, не обнаружив облагаемых пошлиной вещей, расстроился и от робкого вопроса про транспорт до Мехнии отмахнулся.
— Следующий!
Пришлось подчиниться. Буду настаивать — обманет. Не факт, конечно, но лучше не рисковать. Слишком уж взгляд злой.
Здание вокзала не порадовало в том смысле, что ничего полезного обнаружить не удалось. Кассы, сидящие рядком босоногие мальчишки, продающие пироги, орехи, фрукты, разливающие лимонад, голые стены. Подходить к ребятне не стала, по лицам понятно, что за помощь потребуют денег, а финансы у меня в дефиците. Подошла к кассе, спросила про дирижабль до Мехнии. Билетёр от души посмеялся, потом сжалился, пояснил, что, кроме Аристира, дирижабли только в столицу ходят, а как добраться до Мехнии он сам не знает.
Вышла с вокзала и словно в духовку шагнула. Впереди и слева чуть ли не до горизонта потрескавшаяся обезвоженная земля с редкими чахлыми травинками. Налево убегает грунтовая дорога. Небольшой пустырь, а дальше одноэтажные белые домики с плоскими крышами. Солнца шкварят, на небе ни облачка.
Вот ещё одна проблема: как не обгореть. Хороша я буду с красной рожей. И от шляпы толку ноль, лежит на темечке блином. Ну хоть макушку прикрывает от теплового удара прикрывает.
Заметив угрюмого типа, с которым была в дирижабле, подошла:
— Здравствуйте. Извините, вы не подскажете…
— Нет.
Ещё угрюмее, чем я думала.
Повернулась к другому:
— Простите, вы не подскажете, как добраться до Мехнии?
— Не слышал о таком.
Это же в какой дыре мой отель, что о ней не слышали?!
— Чем помочь? Куда едем? — подскочил ко мне парень в национальной одежде, то есть в расшитом, прихваченном поясом халате. Я рефлекторно отступила на шаг.
Парень только что сидел на двуколке и лениво помахивал хворостиной, то бишь он таксист, только вместо шеврале или ауди, у него грустный осёл с повислыми ушами и белой звёздочкой во лбу.