— Я смотрю, ты все рассчитал.
— Да. Вплоть до ссылки на состояние необходимой самообороны.
— Ничего у тебя не выйдет.
Я снова ему улыбнулся.
— Пэт, ты же все прекрасно понимаешь.
Серьезность мигом сошла с его лица, рот растянулся в широкую улыбку.
— Понимаю, — сказал он. — Поэтому и боюсь.
— Это было убийство, совершенное с особой жестокостью бандой хладнокровных ублюдков. Посмотрел бы ты, что они сделали с ней перед тем, как прикончить.
— Огонь уничтожил все следы на ее теле… Или на том, что от него осталось.
— Следы были, и выглядели они не очень привлекательно. — Я взглянул на него в упор. — После такого зрелища начинаешь мыслить по-другому.
Он поднял на меня задумчивые глаза.
— Они пытали ее не для того, чтобы выяснить, сколько она знает, — сказал я. — Из нее хотели выжать информацию, известную ей одной, ключ к чему-то неразгаданному.
Лицо Пэта опять стало серьезным.
— И ты хочешь добыть этот ключ?
— А ты как думаешь?
— Не знаю, Майк. — Он устало провел рукой по глазам. — Наверно, я и не ожидал, что ты оставишь это дело без последствий. — Он взглянул в окно, по которому бежали струйки дождя. — Ладно, раз так, тебе не мешало бы знать кое-что. Эти ребята из ФБР — народ ушлый. Они имеют твое досье и знают, как ты работаешь. Они даже знают, как ты думаешь. Не жди от них никакой помощи. Если встанешь им поперек дороги, дело кончится каталажкой.
— Ты получил указания?
— В письменном виде и от весьма высоких инстанций. — Он взглянул на меня в упор. — Мне было приказано передать тебе это, если будешь дергаться.
Я поднялся и достал сигареты.
— Великие сыщики. Они хотят все сделать сами. Слишком умные, чтобы нуждаться в помощи.
— У них техника и люди, — возразил Пэт.
— Верно. — Губы у меня пренебрежительно дернулись. — Но здесь нужна позиция, которой у них нет. Они хотят сыграть на публику, показать на этом примере эффективность своей работы. Думают, что упекут их за решетку. Черта с два! Эти ребятки из «седана» плевать хотели на власти. А также на тебя, на меня и на кого угодно, кроме самих себя. Они признают только одно — ствол в брюхо, лучше с разрывной пулей, которая размотает им кишки по стенкам. Вот такой подход они уважают. — Я напялил шляпу, стараясь не задеть фонарь на лбу. — До встречи, Пэт.
— Если она состоится, — ответил он мне в спину.
Я спустился по лестнице, вышел на дождь и стал ловить такси.
Если вы не знаете, что они здесь были, вы никогда этого не обнаружите. Разве что мелочи какие-нибудь. Бороздка в слое пыли от случайного прикосновения рукава, чуть сдвинута пепельница, резиновая полоска в дверце холодильника в одном месте вылезла наружу — не могут же они знать, что она отстает и каждый раз ее надо придерживать рукой.
Мой пистолет висел в шкафу на прежнем месте, на щечке можно было заметить отпечаток большого пальца, хотя я помнил, что хорошо протер его перед тем, как убрать. Я снял пистолет с крючка и положил на стол. Ребята из ФБР слишком хорошо знали свое дело, чтобы оставлять отпечатки. Когда я стаскивал пальто, насвистывая какую-то песенку без мотива, мой взгляд упал на корзинку для мусора, стоявшую около платяного шкафа. На дне лежал окурок, это был окурок не от моей сигареты. Я поднял его, осмотрел и бросил назад, продолжая насвистывать. Немного поразмыслив, я снял трубку и набрал номер консьержа.
— Это Майк Хаммер, Джон. Ты впускал сюда мужчин?