Я поблагодарил Рэя Дикера и воспользовался его телефоном, чтобы позвонить по последнему адресу Реймонда. Управляющий домом говорил с акцентом, который можно было резать ножом. Да, он помнит мистера Реймонда, это был прекрасный человек, всегда платил по счетам и давал чаевые, как истинный джентльмен. Очень жаль, что он умер. Я с ним согласился, закинул несколько вопросов насчет личности Реймонда и убедился, что он не вызывал никакого интереса у окружающих. Судя по всему, за ним ничего не было.
Получить кое-какие сведения о Макграте не составило большого труда. В газетах было то же самое, о чем рассказала Велда, и ничего больше. Рэй сделал пару звонков и сообщил остальное. Уолтер Макграт довольно часто посещал некоторые ночные клубы известного пошиба, обычно в компании с хорошенькой девушкой. Не без нажима с моей стороны Рэй ухитрился раздобыть его адрес. Большая гостиница на Мэдисон-авеню. Совсем неплохо жил этот Макграт.
Несколько минут мы сидели молча, потом Рэй спросил:
— Еще что-нибудь?
— Ли Кавольский. Помнишь такого?
Ему даже не понадобилось лезть в свой архив.
— Хороший был парень. Жалко, что он не смог продолжить свою карьеру. Как сломал руку на тренировке, так и не вылечил ее до конца. А мог бы стать чемпионом.
— Чем он после этого зарабатывал на жизнь?
— Дай-ка подумать. — Рэй наморщил лоб. — По-моему, какое-то время он работал барменом у Эда Руни, но совсем недолго, потом понемножку тренировал других боксеров. Секундочку! — Он снова снял трубку, позвонил в отдел спорта и с минуту слушал монотонный голос на другом конце провода. Когда он положил трубку, в глазах у него стоял вопрос.
— В чем дело, Майк?
— А что?
Он смотрел на меня озабоченным взглядом.
— Ли устроился на работу в частное сыскное бюро, предлагавшее всем желающим услуги телохранителей. Одним из его первых заданий была охрана девушки, которую убили под Нью-Йорком несколько дней назад.
— Интересно, — сказал я.
— Очень. А как в смысле материала для газеты?
— Если бы я все знал, я бы сейчас здесь не сидел. Как он умер?
— Убийство исключается.
— Из чего это видно?
Он взял трубку, зажал ее в руке и начал выскребать чашечку перочинным ножом.
— Убийцы не развозят пиво на одном и том же грузовике десять лет подряд. У них в семье не бывает по пятеро детей, и они не плачут на улице, когда первый раз в жизни сбивают пешехода.
— У тебя хорошая память, Рэй.
— Я ходил на похороны. Интересно было узнать, что случилось.
— Свидетели?
— Ни одного.
Я встал, нахлобучив шляпу.
— Спасибо за информацию, Рэй. Я тебе сообщу, если что-нибудь узнаю.
— Нужна помощь?
— Даже очень. Есть три человека, о которых ты можешь собрать сведения. Если раскопаешь что-нибудь ценное, я позабочусь, чтобы твои труды не пропали даром.
— Все, что я хочу, — это получить исключительное право на публикацию материала в нашей газете.
— Возможно, ты его получишь.
Он улыбнулся и сунул трубку в рот. С виду Рэй ничего собой не представлял. Маленький, тощий, вечно без денег. Но он умел первым оказываться в нужном месте. Я тоже улыбнулся ему, махнул на прощанье рукой, спустился на лифте в вестибюль и вышел на улицу.
Кабинет доктора Соберина выходил окнами на Центральный парк. Если не лучшее место в мире, то близкое к нему. Дом был угловой, белой каменной кладки, с венецианскими окнами и с очень деликатной табличкой, которая сообщала, что здесь проживает Мартин Соберин. В данный момент она указывала также, что он у себя, поэтому я толкнул дверь, и мелодичные звуки колокольчика возвестили о моем приходе.
Внутри было даже лучше, чем я ожидал. В доме царила атмосфера строгости и пунктуальности, говорившая о том, что здесь принимает известный врач, который ориентирован на высшие слои общества, но в то же время доступен абсолютно каждому как с финансовой, так и с этической стороны. Стены покрыты полками с книгами, медицинские журналы аккуратно сложены на столе, мебель подобрана и расставлена таким образом, чтобы любой пациент чувствовал себя непринужденно. Я сел в кресло, достал сигарету и щелкнул зажигалкой, но тут в приемную вошла медсестра, и рука моя застыла в воздухе.
Бывают женщины просто хорошенькие. Бывают просто красивые. Бывают просто роскошные. И бывают такие, как эта. Я испытал такое чувство, будто получил удар в живот, а когда перевел дыхание, мне хотелось только одного — чтобы она не сходила с того места, где свет из окна за ее спиной пробивался сквозь белую нейлоновую униформу.