- Привет. – Сказал он мне.
- Что, уже и с дедушками флиртуешь? – Улыбаюсь я, жуя булочку.
- Даже и не собирался, у меня просто всегда такое лицо. – Возмутительно сказал он.
Я покрутила головой.
- Привет! – Кричит на весь зал Роби. Она подходит к нам. – Ах, ты что? Решила задницу отрастить? – Спросила она меня.
- В смысле? – Подавилась я, булкой.
- Ох, Сэми, тут же столько жира, фу! – Скривилась она, и отняла у меня булку. – Лучше закажи воду, без газа, и… всё. – Сказала нудно она. – Привет, Джеймс. – Она кинулась на него с поцелуями.
Какая гадость, можно мне тазик? Вот представьте такую картину: Джеймс и Роби – жадно целуются, и сижу я, с набитым ртом булки. Господи, ну сколько можно? Я не могу на это смотреть. Я сама если честно, толком никогда не целовалась. А нет, целовалась, но это не в счет. Меня поцеловал самый-самый умный ботаник, в классе, прямо при всех, в пятнадцать лет, на день влюбленных… как же было стыдно, все смеялись над о мной, до одиннадцатого класса.
- Там льёт как из ведра. – Отдышалась от поцелуя Роби.
- Надеюсь, платье в порядке? – Спросил её Джеймс.
- Конечно, мне его завернули, и я сама проконтролировала, чтобы оно не намокло.
- Правда? Можно взглянуть? – Спросил Джеймс.
- Нет, до свадьбы нельзя! Потерпи, остался лишь месяц. Ну вот, я хотела пойти, ещё нам что-то для свадьбы посмотреть, но тут как тут начался дождь. Мне кажется, или это закон подлости? – Начала визжать Роби.
- Не волнуйся, завтра сходим. Обязательно. – Кивнул он.
К прилавку опять подходит Джек.
- Ваш кофе, и пирог с вишнями. – Сказал он. – Кстати, молодожены, когда свадьба?
- Седьмого июля. – Сказал Роби. – Вы хотите прийти?
- Я не люблю эти церемонии… но я приду.
- Да бросьте вы, дедушка Джек, уже вашей жены нет двадцать три года. Её не вернуть. – Заметила Роби.
- Я не дедушка. – Сквозь зубы сказал он. – Я хорошо сохранился. Не смей так говорить! – Подал он голос. – Бэтти, всегда со мной… иногда, я слышу её перед сном, она говорит со мной.
- Ясно. – Протянула она. – Кажется, у старика едет крыша. – Сказал она тихо нам.
- Я всё слышал. – Сказал он, вытирая стол.
- Ладно, пошлите отсюда, а то скоро начнётся гроза. – Сказал Джеймс.
Они уже уходят.
- Сэм? – Спросила Роби. – Ты идешь с нами?
- Нет, я позже пойду, я хочу побыть здесь. – Сказала я.
- Как хочешь. – Они вышли из пекарни.
Я смотрю на часы, которые весят на стенке, за спиной Джека.
- Уже три. – Сказал он.
- Как вы узнали? – Удивленно спросила я.
- Интуиция. А твоя подруга, весьма грубая. – Заметил он. – Я бы не женился на ней.
Я хихикнула.
- Вам так кажется. Она подруга хорошая, да и Джеймсу она нравится. Она не хотела грубить, правда.
- Вот скажи, я что правда такой старый, что она назвала меня дедушкой? – Спросил обиженно он.
Я смотрю на него. И правда, Роби была права. Ростом он маленький, лысый, всегда в очках, из-за зрения, руки у него дрожали, но обижать его не хотелось…
- Нет, что вы? Вы смотритесь на лет таки… пятьдесят. – Скривила я улыбку.
- Ну спасибо, это благодаря тому, что я веду здоровый образ жизни.
- Ага, заметно. – Улыбнулась я.
Он повозился, и сел напротив меня.
- А ты неплохая девчонка, Сэм. Помню тебя совсем малюткой… иногда, когда твои родители уходили на работу, я был твоей нянькой. И вот, ты уже такая взрослая… у меня-то в общем, своих внуков никогда не было, но ты мне – как родная внучка, и я рад. – Улыбнулся он.
Вообще, Джек редко улыбался. Это после смерти жены, он стал грустным, и видел только тьму в жизни. С Бэтти, он часто улыбался… так говорили жители городка, всегда раз в неделю, выбирались на природу, и устраивали там что-то вроде пикника. А сейчас… он сидит часто в четырех стенах, и смотрит каждый божий день, их любимый фильм с Бэтти «Унесенные ветром». Каждое утро, с утра пораньше, он приходил в кафе, где они с женой любили завтракать, и это кажется, у него вошло в привычку. Он до сих пор её любит. До сих пор… Уже как двадцать три года её нет, но он любил её, и вряд ли так сильно кого-то смог бы полюбить. Боже, дай Бог всем молодым семейным парам, такой крепкой и долгой любви, ей Богу.
- А вы мне как дедушка. – Улыбаюсь сквозь слезы я. – Но вы ещё не старый… - Всхлипнула я. - Правда…
- Дитя, я всё понимаю, я уже не молод, ты права… - Он тоже пускает слезу. – Уже прошло двадцать три года…
- Да… - Тихо сказала я.
- Да я не про смерть жены, я про то, что я уже не плакал двадцать три года… я поклялся, что больше не заплачу, ибо это показывает мою слабость… но благодаря тебе, я снова научился чувствовать. Спасибо, Сэм… - Он поднялся на ноги, и медленно пошёл к окну. По окну текут капли дождя. – Бэтти любила дожди.
- Я тоже. – Подала голос я.
- Если бы я смог повернуть время вспять, я бы не спустил с неё глаз… - Он сожмурил глаза. – Мне нет ради чего жить…
- Джек, вам есть ради чего жить. – Я подошла к нему. – Посмотрите на дождь, разве это не прекрасно? Ради этого и стоит жить. Посмотрите на то, где вы находитесь. – Я оглянулась. – Это – ваша пекарня, вот ради чего жить… это ваше место, это ваш дом. Вам стоит жить дальше, как бы плохо ни было.
- Я понимаю, Сэм. – Улыбнулся опять он. – Что же, я думаю, может твою семью, и тебя, позвать ко мне домой? На чашку чая, или я могу купить кофе, если хочешь. Вы у меня никогда не были дома. Все жители города, так хотят попасть в мой особняк… хотя, что там интересного…
- Не скажите. Этот особняк – очень красивый, как королевство. – Заметила я.
- Ну, юная леди, ты иди домой. Сегодня, в шесть вечера, жду вас у себя. Дорогу, ты знаешь, верно?
Я кивнула.
- До свидания, Джек. – Я подошла к выходу из пекарни.
- До встречи, Сэм. – Тихо сказал он, направляясь к прилавку.
***
- В этом доме есть вообще мыло? – Кричит мой отец.
Да уж, и с этими людьми, мы будем сидеть за одним столом. Мой отец – Морган Фокс. Занимается он садоводом, оттуда и капают нам деньги. Мать моя - Анна Фокс, она парикмахер. Семья наша, не бедна, на всё деньги найдётся, просто мы очень любим экономить.