Арнет с минуту наблюдала за ними, будто не зная как присоединиться к беседе, а затем Брайс повернулся, посмотрел на нее, улыбнулся и сказал:
— Детектив Арнет, правда будет чудесно, если вы окажете мне честь и сходите со мной на мое первое свидание, здесь в Сент-Луисе?
— Буду счастлива, — ответила она, но в голосе не слышалось счастья. Я больше не могла видеть ее физиономию, но держу пари по сравнению с другими, в его глазах она выглядела довольно спятившей.
— Давай возьмем этих плохих парней, а потом обговорим детали.
Она дала ему номер своего мобильника. Он взял ее руку и поцеловал ее, проделав это довольно изящно. Единственный, кому удавалось сделать это и не выглядеть при этом неуклюжим, на мой взгляд, был Жан-Клод, но ему уже больше шестисот лет от роду, и он приобрел умение целовать руку леди в те времена, когда это считалось обычным делом.
Большинству современных мужчин это было не под силу.
— Леди, наслаждайтесь своей трапезой, увидимся в командном пункте. — Мы с Зебровски приняли это как сигнал к действию, и встали, чтобы проследовать за Брайсом. Арнет поймала меня за руку, когда я проходила мимо нее. Я поборола желание вырвать руку. Она тихо и грубо прошептала:
— Держись от него подальше Блейк.
— Счастливо, — ответила я и пошла дальше. Она была вынуждена либо отпустить, либо вцепиться еще крепче. Она отпустила. Брайс и Зебровски оглянулись на нас, ожидая, когда я к ним присоединюсь. Я догнала Зебровски и мы последовали за Брайсом через столики к автостоянке.
— Что она тебе сказала? — поинтересовался Зебровски.
— Предупредила, чтобы я оставила в покое Брайса. — Я зашагала к джипу, а парни последовали за мной.
— Я не добавил тебе еще проблем с Арнет? — спросил Брайс.
— Понятия не имею, — ответила я, выключая сигнализацию. Я глубоко вдохнула свежий воздух поздней осени, и медленно выдохнула.
Брайс заговорил поверх крыши нашей машины.
— Прости Блейк, я не хотел сделать все еще хуже.
Я влезла за руль. Зебровски уже сидел на пассажирском сидении, пристегнутый и готовый к поездке. Брайс сел на заднее сидение.
— Тебе предстоит с ней свидание, это уже достаточное наказание, — сказала я и завела двигатель.
— Как мне удалось начать вечер, пытаясь избегать Арнет, а закончить назначив ей свидание?
— Добро пожаловать в мою жизнь, — сказала я. — Хотя, как правило, у меня такое с мужчинами.
— О чем это ты? — спросил Брайс.
Я медленно откинулась на сидение, ожидая пока кто-то за нами припаркуется на свое место и не заденет нас.
— С большинством мужчин, с которыми я сейчас встречаюсь, я не хотела встречаться.
Большинство из тех, кого я люблю, я полюбила через пинки и крики.
— Че серьезно? — спросил Брайс.
— Серьезно, — в унисон ответили мы с Зебровски. Мы посмотрели друг на друга, а потом он усмехнулся. Я улыбнулась в ответ.
— Как ранее сказал Зебровски: Я ненавижу влюбляться.
— Почему? — спросил Брайс.
Я перестала париться по поводу слабоумного водителя позади нас. Он никак не мог решить — парковаться или уехать.
— Уязвимость от того, что есть что-то, что может так сильно контролировать, боязнь того, что тебе причинят боль, выбирай сам.
— Мне нравиться быть влюбленным, — сказал Брайс.
— Мне нравится быть влюбленным в Кэти, — отозвался Зебровски.
Я улыбнулась и влилась в городской ночной поток, который в Сент-Луисе был очень спонтанным.
— Мне нравиться любить тех, кого я люблю сейчас, — сказала я.
— В списке слишком много мужчин? — спросил Брайс.
— Да нет, просто, если честно, не всех мужчин, с которыми живу, я люблю по настоящему, поэтому предпочитаю не называть имен, чтобы не ранить чьих-то чувств.
— Мы не проболтаемся, — заверил Зебровски.
— Я тоже, — сказала я.
— Как же так получилось, что живешь с мужчинами, в которых не влюблена? — спросил Брайс.
— Брайс, я тебя не достаточно хорошо знаю, чтобы ответить на этот вопрос.
— Прости, а Зебровски ты можешь на него ответить?
— Он об этом не спрашивал.
Зебровски протянул мне кулак и я не сильно по нему ударила, потому что вела машину.
Все те годы, что я знала Зебровски, он ни разу не задавал большинство из тех вопросов, которыми забросал меня Брайс за один вечер. Я вовсе не была уверена, что Брайс останется в десятке важнейших для меня людей, и не думаю, что захочу общаться с ним дальше, если он будет таким же назойливым. Моя жизнь удавалась, это делало меня счастливой, и я никому не хотела давать подробный отчет о том, как это работает. Особенно новоиспеченному Маршалу США, приехавшему в город всего несколько дней назад. Я поняла, что это не только из-за Арнет, я не привыкла думать задним умом, но и это можно исправить. Брайс всего лишь проявлял дружелюбие, или закидывал удочку? Я понимала, что рассказав нам про то, что он гей, Брайс поставил себя под удар. Мы с Зебровски оба могли на него воздействовать. А что если он соврал? Может, я чересчур подозрительна? Может и так, а может, пока не увижу Брайса в постели с мужчиной, я никогда не узнаю, мне он врал или Арнет. В одном я была абсолютно уверена, кому-то он точно врал.
Глава 16
Переводчики: lorielle
Вычитка: Kinnetic
Заорал телефон Зебровски. Это была звонкая песня в стиле кантри, из тех, что кажутся слишком... в стиле кантри. Смилостивившись над нами, он оборвал непритязательную мелодию.
— Эй, Дольф, — ответил он на звонок.
Мы с Брайсом только услышали, как Зебровски проговорил:
— Ситуация с заложниками? — А дальше до самого конца были только сплошные «Угу», «Дерьмо», ну и еще «Спецназ на подходе». — О'кей, давай адрес.
Он повторил его вслух специально для меня, и без лишних вопросов я начала осматриваться в поисках переулка, где можно было свернуть. Если Дольф и Зебровски хотели, чтобы мы, как можно быстрее оказались на месте преступления, то на вопросы попросту не было времени. Зебровски отключился и сказал:
— Мы нужны им, и чем скорее, тем лучше.
Я щелкнула выключателем на панели, и заработали мигалка с сиреной. Это было последнее ноу-хау в моей машине, поэтому к этой установке я еще не успела привыкнуть. Было все еще так непривычно иметь на своей машине мигалку, и уж тем более сирену, так как я не слишком была в восторге от этого воя. Я и мигалку-то включаю довольно редко, а уж сирену — только если Зебровски очень настаивает или движение слишком плотное и надо расчистить дорогу.
— Почему мы участвуем в переговорах с заложниками? — спросил Брайс.
— Потому что вовлечен вампир или ликантроп, — пояснила я.
— Она права, — сказал Зебровски, — этот Кит Борэс один из тех вампиров, о которых Шелби нам рассказала во время допроса. Он совсем недавно умерший, поэтому у него есть бывшая жена, имя, последний известный адрес проживания и двое детей в возрасте до десяти лет.
— То место, куда мы направляемся — их дом? — спросила я.
— Да.
— Этот Борэс — как давно он мертв? — спросила я.
—Меньше двух лет, — ответил Зебровски.
— Хорошо, — сказала я.
— Почему хорошо? — спросил Брайс.
— Чем моложе вампир, тем он слабее, — пояснила я.
— Всегда, или есть исключения?
— Нет, не всегда. Я знаю одного почти тысячелетнего вампира, которому никогда не стать Мастером, независимо от того, что он так давно уже существует в качестве нежити; а есть и такие, которые на уровне Мастеров, хотя им всего лет по сто.
— От чего такая разница? — спросил он.
— Сила воли, характер, счастливый случай — кто знает. — Определив нужное направление, я собиралась следовать по нему.
— Думаете, у него укрываются все вампиры, которых мы ищем? — задал очередной вопрос Брайс.