Выбрать главу

Мои сведения об отце ограничивались мамиными рассказами. Она называла его Джошуа. За несколько месяцев их знакомства он никогда не вел себя как подлец, всегда был мил и любезен. Она не замечала, что он не настоящий человек. Очевидно, писатель хорошо постарался, ведь чем лучше персонаж был проработан создателем, тем естественнее он выглядел. Их выдавали только глаза, в них не было чего-то по-настоящему живого. И чем больше персонаж походил на человека, тем больше было его желание совершить визит в мир вне Литерсума.

Он подарил тогда маме амулет, который я всегда носила с собой. Она передала его мне после первой встречи с миссис Пэттон и сказала, что мне совершенно точно повезет, если у меня будет что-нибудь из Литерсума, когда я буду перемещаться между мирами. Когда она это говорила, ее глаза налились слезами, и я все еще замечала, как иногда она вздыхала при виде брелока. Я не могла представить, что мама запала на настоящего злодея. Только не с ее интуицией, которая во многом помогла ей в карьере. Наверняка в мужчине, в которого она тогда влюбилась, должно было скрываться что-то хорошее, иначе он просто не мог бы покинуть Литерсум из-за строгих правил. Перемещения, скорее всего, разрешались персонажам, которые были достаточно положительными. Но что это должно было значить для меня? Что, если в этой магической, а для меня непостижимой системе, произошел сбой?

– У нас действительно не самые лучшие отцы в этом мире, – сказала я. – Я имею в виду книжный мир… Ты поняла… Тем не менее миссис Пэттон не стоит вымещать свою злость на нас. Как ты уже сказала, родителей не выбирают.

Эмма кивнула и, задумавшись, посмотрела в пол.

– Я, возможно, могла бы его найти, если бы взялась за это и нарушила некоторые правила, но… не хочу этого знать. По крайней мере, пока.

– Понимаю, что ты имеешь в виду. – Когда-нибудь, когда я найду свое место в мире, возможно, захочу узнать что-нибудь о нем. Но не сейчас. Когда я все еще находилась в поиске своего пути. Если бы хотела, я могла бы работать антимузой до тридцати лет. Потом моя магия поцелуя иссякнет, и я смогу воспользоваться предложением миссис Пэттон, чтобы она через ушедших антимуз нашла мне работу. Если бы я этого хотела. И если бы я продержалась все это время, работая антимузой. На данный момент я не была полностью в этом уверена.

Эмма ухмыльнулась, и я облегченно выдохнула, когда она отвлекла меня от этих мыслей.

– Было бы, наверное, странно, если бы мы встретили своих отцов, – сказала она. – Я имею в виду, ведь персонажи не стареют. Они, предположительно, были не намного старше нас, когда познакомились с нашими матерями. По крайней мере, исходя из их рассказов. Наши отцы до сих пор в том возрасте, в нашем с тобой возрасте.

Я скривилась. Настолько подробно я в это не углублялась. За то время, что я работала в качестве антимузы, многие вещи вызывали у меня недоумение. Но учеба отнимала все время. Нельзя было забывать и о Шелдоне, которому я посвящала свободные минуты.

– Я устала, чтобы думать об этом сейчас, – пробормотала я. – Все закончится тем, что запутаюсь еще больше. – Я провела рукой по лицу. Желудок заурчал, что заставило Эмму улыбнуться.

– Как насчет чашечки чая и кусочка пирога в «Чес Джули»?

– Замени чай на кофе, и тогда я за! – Я ухмыльнулась. Мы поднялись и через главный выход вернулись в свой мир, в наше любимое кафе. Все заботы и вопросы были забыты. По крайней мере, пока.

Я доедала последнюю ложку молочной пены в тот момент, когда на телефон пришло сообщение от Тома.

Миссис Пэттон была не в восторге, но не очень расстроилась. Главноеидея была выведена из строя. До скорого. Том.

Я сунула телефон Эмме, чтобы она прочитала сообщение. Она покачала головой, когда посмотрела на экран.

– Выведена из строя? Неужели добрый Том перечитал детективов? Он никогда так не говорит, – сказала она и захихикала.

– Он иногда использует слова из прочитанных книг, даже не замечая этого, – объяснила я и, написав короткий ответ Тому, убрала телефон в карман. – Ты бы слышала его пару недель назад после того, как он прочитал янг эдалт. Он везде и всюду вставлял слово «YOLO». Это было странно.