А она подсказывает, что, идя Пречистенкой, я пересек путь погони Бездомного за Воландом. Значит, там следовало повернуть. Этот маршрут я исследовал по старому плану Москвы. Изучение таких планов – очень приятное занятие. Итак: от сквера при Патриарших Прудах, где случилось несчастье и рухнула голова Берлиоза, ведомый нечистой силой поэт должен был пробежать по Спиридоновке, потом по Малой Бронной, чтобы оказаться у шумных Никитских Ворот. Я рекомендую всем проделать эту дорогу, но только не днем, в обстановке будничной людской кутерьмы, а вечером, когда сумрак облагородит эти улочки и блики светотеней подыграют нашим эмоциям. Отсюда, от Никитских Ворот, путь вел к Арбатской площади. Прежде чем мы отправимся туда, вдоль кольца бульваров, стоит, пожалуй, на минутку свернуть налево и под номером 25-м отыскать тихий особняк, окруженный садиком и изгородью. Это не что иное, как фигурирующий в романе «Грибоедов», а в действительности Дом Герцена, в двадцатые годы – шумное пристанище многих писательских организаций и знаменитого ресторана, оборотистый директор которого, как говорят, скопирован в книге исключительно верно; теперь же это Литературный институт имени Горького, высшее учебное заведение, воспитывающее (с переменным успехом) литераторов. Но, как все мы помним, к «Грибоедову» Бездомный попал лишь в конце своей погони. Путь его будет пролегать по Гоголевскому бульвару, мимо памятника писателю (это дорога, которой Булгаков любил проходить к МХАТу, где в течение нескольких лет работал), затем по какому-то переулку с кривыми тротуарами (подозреваю, что это Нащокинский переулок, здесь под номером 3/5 позднее выстроили писательский дом, в котором была последняя булгаковская квартира). Далее его трасса пересечет уже упомянутую Пречистенку, а затем Остоженку (ныне Метростроевскую, но, похоже, начинается постепенное возвращение давних названий), через Савёловский или Зачатьевский переулок к Москва-реке – и тут Бездомный теряет след, после чего, спустя какое-то время, мы вновь встречаем поэта на бульваре, в ресторане Грибоедова.
По пути, однако, я стал жертвой небольшой булгаковской хитрости и предостерегаю других, чтобы не слишком прямолинейно понимали соотношение «литература-жизнь». Ведь следы здесь порой обманчивы, запутаны, ведут в тупик, а персонажи и ситуации нередко контаминированы, как было и в Киеве. Так и на сей раз: Бездомный, как мы помним, убежден, что искать неизвестного надо в доме № 13 и в квартире № 47. Насчет тринадцати – всё понятно: это традиционное дьявольское число (русские говорят: «чёртова дюжина»), а кроме того – номер семейного дома на Андреевском Спуске. О № 47 я первоначально наивно подумал, что он соответствует квартире писателя в Нащокинском переулке (ныне улица Фурманова). Ан нет: Булгаков жил в № 44, а в № 47 проживали какие-то совершенно посторонние лица, так что это не было даже соседским подшучиванием. Этот булгаковский легкий щелчок по носу в который раз напомнил мне о необходимости избегать заблуждений докучливых педантов, с циркулями и весами проводящих сравнение между произведением и реальностью и проверяющих, как было дело «в действительности». Правда этих вещей, человеческих характеров и очень, понятно, переменчивого городского ландшафта – это теперь правда именно булгаковская, в соответствии с поэтическими словами Владислава Ходасевича:
А потому и хождение по московским следам писателя – это своего рода забава, развлечение для широкого круга посвящённых. Играть же с ними – сплошное удовольствие, они понимают суть с полуслова. Скажем, один известный театровед, когда я спросил его: «Так Вы живёте на пути Сатаны?», без промедления ответил: «Точно», поскольку речь шла об одном из переулков между Остоженкой и рекой. Впрочем, теперь, спустя десятилетия со времени моих странствий по булгаковской Москве, охотников до этой забавы развелось столько, что сама она стала как бы не столь увлекательна. Но не станем отказывать в праве на своего Булгакова (со всеми последствиями этого) любому следующему поколению. Пусть, затаив дыхание, открывает кладезь булгаковских секретов, пусть идет по их следу, как Бездомный за Воландом. Ему не достигнуть цели, ведь на том и зиждется игра, но по пути оно немало обогатится, а значит, игра стоит свеч.