Жан-Поль прибыл к Йохиму с небольшим саквояжем, половину которого, как выяснилось потом, занимали дискеты с его научными изысканиями, стихами и библиографией интересующих исследований. Уже третий год Жан-Поль Дюваль по уши увлекся генной инженерией, намереваясь поступать этим летом на биофак Принстонского университета. Даниель, очень поверхностно посвященный в изыскания своего друга, направил сына к нему "на собеседование", как к консультанту и советчику с надеждой получить от Йохима здравые рекомендации.
От одного взгляда на прибывшего Жан-Поля у Йохима улучшилось настроение: заметнее стал колеблющийся воздух, поднимающийся от политого газона, острее запах расцветший у крыльца куста жасмина, теплее пригрело солнце, а в жилах весело застучала помолодевшая кровь. - Рад, рад! Честное слово, очень рад твоему приезду, - Йохим протянул парню руку и они быстро, оба стесняясь этого жеста, обнялись, вернее, неловко ткнувшись подбородками, потрепали друг друга по спине. - Знаю, тебе нужен совет.
- Я все уже для себя решил... Хочу лишь, ну как бы Вашего благословения.
- Ты ведь не ждешь от меня удобоваримой формальности?
- Нет, я всего лишь хочу знать, если бы Вам было сейчас восемнадцать, выбрали бы Вы ту дорожку, на которую собираюсь свернуть я? Начистоту, конечно... - Жан-Поль смутился. - Вопрос для уличного интервью, наподобие того: а каким стиральным порошком воспользуетесь Вы, если, к примеру, провалитесь в отхожую яму?
- Отлично, сегодня после ужина планируем первую научную дискуссию. Я представляю команду вынырнувших из навоза - а ты спасительное моющее средство. Пока занимай свою комнату, поплавай в бассейне... Да, если наткнешься в саду на юную леди - не стесняйся, это твоя давняя подружка, Тони Браун. Десять лет назад во время визита на Остров Браунов, она запустила тебе за шиворот лягушонка. Такие вещи настоящие мужчины не прощают.
- Помню, помню. Энергичная крошка. Она тоже нуждается в вашем совете по поводу выбора профессии? Или на повестке дня программа улучшения фигуры?
- С фигурой у нее все в порядке. Да и с профессией тоже. Тони упряма, уверена в себе и рано выбрала свой путь. Ты, наверное, профан в этой сфере, хотя и являешься наследником фамильного дела, впрямую связанного с "высокой модой". -А, од кутюр! "Высокая мода"! От одного звучания несет высокомерием. Эти мастера швейного дела, никак не могут смириться с тем, что рядом с именами Данте или Петрарки так же, как, скажем, Планка или Эйнштейна, история не поставила имена их портных и парикмахеров, демонстрируя пренебрежение к этому виду деятельности, Жан-Поль снял мешковатый клетчатый пиджак, небрежно наброшенный поверх футболки, и запустил в сторону стоящей на ступеньках сумки.
- Думаю все же, портных Беатриче и Лауры можно было хоть помянуть благодарностью. Они были соучастниками создания Образа Музы, поразившего воображение поэтов. Кто знает, заметил бы Данте Лауру, не будь на девятилетней кокетке, заметь, - подкрашенной (!) и затейливо причесанной, пунцового платья с золотистыми каменьями, удостоившегося поэтического описания? - возразил с неожиданным знанием дела Йохим. - Ну ладно, сворачиваем дискуссию, а то не о чем будет шептаться ночью... А девчушку, Антонию, не обижай - у нее серьезное переутомление... Да, к тому же... ну, ты, известно
- рыцарь - допрос устраивать не станешь. - Йохим потрепал парня по плечу и заторопился к звонившему телефону.
Жан-Поль устроился в гостевой комнате очень быстро: вывалил дискеты рядом с компьютером, поставленным сюда уже два года назад специально для него, натянул плавки и босиком пошлепал вниз. Уже с первого этажа вернулся, взял в ванной махровое полотенце - прихватил большое яблоко с вазы в гостиной и захрустев сочной мякотью, спустился в сад. Он знал здесь все тупички и тропинки, гаражи и хозяйственные постройки, помнил наперечет экземпляры жуков и бабочек, пойманных здесь, как и места их поимки. Подобно псу, вернувшемуся на знакомое место и совершающему ритуальный обход с целью проверки оставленных меток, Жан-Поль начал осмотр, все время испытывая на вкус интервал времени, разделивший его нынешнего и прошлогоднего шестнадцатилетнего, шагавшего по этим же дорожкам. Выходило, что он стал серьезнее и умнее, не разучившись все так же остро с жеребячьим восторгом воспринимать цветущую прелесть июньского дня.
В эту пору здесь все еще стояло в самом бурном цвету: кусты жасмина, и даже отдельных сортов поздней сирени, деревца кусты восточной айвы и очень породистой теплолюбивой сливы, газоны крупных алых тюльпанов за штабелями плетущихся роз, переежались полянками с чудесной дикой мелкотой, преследуемой садовниками: желтого и розового клевера, кустистой ромашки, мака, высоких стрелок закрывшего голубые бутоны цикория, на которые так охотно присаживались бледно-желтые лимонницы.
Жан-Поль валялся в траве, дожевывая яблоко, подставив солнцу по-зимнему бледную кожу и наблюдая за ходом стайки пухленьких мелких облаков. Потом, разомлев от жары, он быстро зашагал к бассейну, стараясь не растерять жажду прохлады. Швырнул в плетеное кресло полотенце, вдохнул с присвистом и с бортика плюхнулся в голубую прозрачную воду. Он плавал, подныривал, отфыркиваясь как морской котик, попробовал стиль "дельфин", который никогда не осмелился бы продемонстрировать на людях и полностью довольный собой и жизнью выбрался на песок. Попрыгал на одной ноге с заткнутым в ухо пальцем, затем на другой, чтобы освободиться от попавшей внутрь воды, Жан-Поль осмотрелся, ища полотенце, и остолбенел: в тени большого куста цветущего шиповника на распластанном шезлонге лежала девушка, бессильно раскинув касавшиеся травы руки. Она, кажется, спала, не замечая парня и он тихонько двинулся к брошенному полотенцу.
- Привет! - прозвучало ему в спину. - Я тебя узнала. Конечно, потому, что профессор Динстлер предупредил. Хотя я представляла младшего Дюваля совсем по-другому, - девушка села, тяжело откинув голову. Густые черные кудри покрывали ее спину и грудь "пышным плащом". "Пышным плащом" затертый штамп старомодных литераторов. Но оказывается - вовсе не преувеличение! - подумал Жан-Поль и еще больше смутился, поняв, что никогда еще не видел более красивой девушки. Вообще вся эта картинка, до пошлости сладенькая, так и просилась на открытку: старый куст шиповника, густо покрытый тяжелыми белыми цветами и полураспустившимися бутонами той изысканной формы, которую так любили вплетать в свои изысканные орнаменты прерафаэлиты, подобострастно служил фоном для вытянутой тонкой фигуры, словно светящейся изнутри плавленым золотом. В каждой линии, в каждом изгибе - нега и легкая боль. Большие, прозрачные как льдинки глаза, смотрят внимательно и чуть насмешливо, губы полураскрылись, собираясь произнести что-то, да так и замерли, боясь отпугнуть крупного узорчатого Махаона, кружащего у ее плеча. Лицо девушки замерло. Бабочка сделала несколько сильных рывков крыльями, будто прельстившись предложенной посадочной площадкой, но вдруг резко шарахнулась в сторону. Девушка устало откинулась в шезлонге и закрыла глаза. Жан-Поль, проследив полет нарядного хитреца до бутона розовой мальвы, любезно предложил:
- Хочешь, я его сейчас поймаю? Он отдыхает здесь рядышком.
- Зачем?... Спасибо. Я лучше посплю, - она отвернулась и Жан-Поль, удивленный и немного разочарованный неожиданным завершением диалога, побрел к полотенцу. Он с грустью вдруг ощутил свое одиночество, которому только что так бурно радовался.
Глава IV Обследовав Тони, Йохим обнаружил у нее легкую форму анемии, что вообще можно было не воспринимать всерьез, если бы не известные обстоятельства. Он назначил девушке витаминный курс и успокоительные препараты, ежедневно контролируя показатели гемоглобина. Зная, что четыре шовчика на голове девушки будут ныть, профессор подмешивал к ее питью слабое болеутоляющее. Тони одолевала дрема, прозрачная и тонкая, как волна у берега. Вынырнув из дремы, она не могла припомнить точно, видела ли она долговязого парня с бабочкой или он ей только приснился.
За ужином они встретились и Жан-Поль был официально представлен Тони и Артуру Шнайдеру.
- Мы уже сегодня виделись и весьма содержательно побеседовали, сообщила Тони, без интереса наблюдая за разносимыми прислугой блюдами.