На торопливо сдвинутых в спальне кроватях было широко и просторно, в окне стояла полная мистическая, благословляющая их луна. А время просто остановилось - его не было, смущенно притихшего, затаившегося.
... - Господи, что сейчас - утро, ночь? - прошептала Евге- ния.
- Погоди, я где-то бросил часы, - хотел подняться Алексей. Евгения удержала, обхватив за плечи:
- Нет, нет, не отпускай меня! Мы теперь все время будем жить вот так - пузо к пузу. Есть же такие сиамские близнецы. - Правда, очень неудобно, наверное, одеваться...
- И думаю, пользоваться туалетом. Как это у них происходит? - А как здесь-то у нас?
- На снежок, дорогая, просто на пушистый снежок. Надевай валенки, тулуп - и мигом! А я тебя потом согрею.
На дворе все было голубым и торжественным. Луна, как фо- нарь, черные тени от елок и сверкающий снежный наст. "Торжест- венно так, чисто, даже неловко, - подумала Женя, присаживаясь в сугроб и ощутив обжигающее прикосновение льда. - "Я счастли- ва, счастлива, счастлива!" Она выпрямилась, скинула тулуп и, стоя в лунном свете, посреди полянки, нереальная, сиреневая Аэлита подхватила пригоршни снега и осыпала плечи, грудь, жи- вот, чувствуя, что дыханье перехватило и уже быстро растерла лицо, шею, руки...
- С ума сошла! - выскочил в одних трусах Леша, подхватил на руки и потащил в дом.
Она пришла в себя, сидя в чем-то горячем и хвойном, паху- чем. Чугунная печка в "ванне" раскалилась чуть не докрасна, из бака, набитого талым снегом текла горячая, пахнущая железом вода, заполнив до краев ванну, представлявшую собой теперь фантастическую чашу с еловым густым настоем, а по углам комна- ты горели свечи, отбрасывая на деревянные стены колеблющиеся сонные тени.
- У нас в Сибири так от простуды лечатся. Раскалят в пе- чи камни, покидают в огромную кадушку и веток еловых и кедро- вых побольше, чтобы дух шел - любая хворь выходит... Не бойся, я здесь все хорошенько вымыл Алексей присел на корточки ря- дом, взял Женю за руку и тревожно присмотрелся. - Не заболела? Что-то разрумянилась. А я, дурак, пять минут стоял, любовался, как ты под луной в снегу купаешься. Прямо как в кино... Давай нагибайся! Он схватил плавающую на воде хвою в горсть и потер Жене спину.
- Эй, больно! Все равно, что ежом мыться. Я же не сибирячка!
- Ты вообще - ничья. Ни сибирская, ни кавказская, ни московская. Может и впрямь - лунная? Такая прозрачная голубая девочка. Видение...
От теплой воды и голоса Алексея Евгения начала засыпать, чувствуя сквозь дрему, что ее несут сильные руки, заверну в простыню, укладывают в кровать, подтыкая со всех сторон одея- ло... "Счастливая, счастливая, счастливая"... - звенело и перели- валось в каждой клеточке, распевало сотней голосов под при- косновениями губ, рук, горячего, сильного тела...
...Неделю молодожены почти не покидали свою избушку. Ник- то не видел их ни в бильярдной, ни возле телевизора. Алексей взял в прокате детские санки и катал жену по лесу, а так же - с крутого берега, прямо к озеру. Но только в те часы, когда они были там одни, то есть глухой ночью, под присмотром огром- ной, яркой, потихонечку убывающей луны.
В конце недели Евгения сказала:
- Это невозможно, я люблю тебя все больше и больше. Бывает даже тяжело - будто вот-вот умру от счастья". Она стояла у окна веранды, прощаясь с уже привычными, необычайно дорогими молоденькими елочками, кустами калины, подступавшими к дому и ставшими свидетелями и соучастниками их счастья. - Так страшно уезжать отсюда вдруг это место заколдованное...
- Заколдованное! - радостно согласился Алексей. - Мы с тобой оба колдуны и сами умеем сочинять сказки...
9
Прибывших с "необитаемого острова" влюбленных ждали будничные, прозаические и весьма обременительные проблемы: прописка и устройство на работу Алексея (он не желал и дня сидеть иждивенцем), посещение занятий по преддипломной практике, проходящей у Евгении в Институте народного хозяйства, оформление "Москвича" и поиски жилья. Впрочем, все это были лишь мелкие дрязги переходного периода от беспечной юности к семейному счастью. Супруги договорились, что после получения Евгений диплома со свободным распределением, наведаются в цирк - присмотрятся, определять перспективы. А пока Михаил Александрович устроил зятя в ДОССАФ инструктором по стрельбе и - одновременно - учеником на курсы вождения автомобиля. Поселились молодые у родителей в третьей комнате, называемой ранее "кабинетом" и служившей полковнику Дорогову личным убежищем под формальным прикрытием рабочего места. В конце июня получила Евгения диплом с отличием, хотя и была на третьем месяце. Тошнило по утрам страшно, в сон клони- ло. Ползала она, как зимняя муха, ослабленная и раздражитель- ная, из энтузиазма предавалась мечтам о цирковом будущем. Но всем было ясно, что появление ребенка изменит семейные планы. В сентябре Алексей один уехал к Караевым, начинавшим в Днепропетровске новый гастрольный сезон, а Евгения устроилась работать в школу, заявив директрисе, что с зимних каникул пойдет в декрет.
Все складывалось совсем неплохо и Женя старалась не слу- шать мать, потихоньку подзуживающую, приводящую какие-то идиотские примеры насчет матерей-одиночек и команди- ровочных романов.
- Ходишь одна с животом, словно разведенка. А он там по манежу скачет - вольный орел. Так и не узнает кто и когда родится... Бедная ты моя, девочка. Но Евгения на провокации не поддавалась, сказала что муж любит ее надежно и ответственно.
Алексей прилетел из Свердловска за неделю до назначенного врачами срока. Но Женя не торопилась в роддом, измучившись ожиданием. Муж сидел как на иголках, ночью вскакивал, прислушиваясь к дыханию Жени, боялся из дома выйти
- ждал.
И наконец - случилось. Все равно неожиданно, тревожно и страшно. Почти сутки длились у Евгении схватки и все это время просидел в вестибюле будущий отец под кумачовым плакатом "Беременность - естественное состояние советской женщины".
В 9 часов утра 17 февраля ему сообщили, что Евгения бла- гополучно родила дочь - значит, как условились заранее - Вик- торию. Вечером Алексея пустили к жене лишь только потому, что находился он здесь на особом положении. Во-первых, следующим утром должен был возвращаться в Свердловск на работу, а во-вторых, - пользовался актер особой симпатией медперсонала. Леше разрешили посидеть у постели жены и даже немного подержать в руках легонький, пахну- щий молоком и дезинфекцией пакетик - 3 кг.500 г., 63 см. Беленькая, с бесцветным пухом на макушке и крохотными беспокойными ручками - Виктория...
Еще три дня после отъезда мужа, стояли на тумбочке у кро- вати Евгении его тюльпаны - алые, крепенькие, с узкими острыми мордочками, перетянутыми тонкими резинками. Три десятка - пря- мо с рынка, в хрустящем целлофане.
- Сколько же твой за эти цветочки отвалили? Небось рублей сорок, гадала нянечка, любуясь цветами, а главное - нерасчетливостью циркача. Другой бы лучше на продукты поистратился и три гвоздики притащил. Этому же, в первую оче- редь красоту подавай. Вот что значит Артист!
Когда Евгения освободила бутоны от резинок, они распахну- лись прямо на глазах огромными лаково-алыми солнцами. И к ве- черу опали. ....Начала Евгения ждать лета, то есть возвращения мужа и растила дочь, не упуская возможности продемонстрировать окру- жающим полную удовлетворенность своей женской долей - носилась с письмами и телеграммами, приходившими непривычно часто, но не как положено, к праздникам, а - ни с того, ни с сего - в порыве чувств. Будто такая уж необходимость посылать через тысячи километров телеграфный текст, содержащий всего три слова "скучаю люблю Леша".
А вот снимки, сделанные цирковым фотографом для альбома новой программы, посвященной исключительно аттракциону Караевых - "Кавказские напевы", Евгения показывала всем, красная от гордого бахвальства. В "семье" джигитов появи- лась пара молодых парней, выпускников циркового училища и одна барышня-гимнастка, взявшая на себя основную женскую партию. Аттракцион, собственно, стал маленьким спектаклем, отлично срежиссированной серией зарисовок кавказского быта, - погони и скачки, мирный отдых селения с неизбежными конными соревнованиями джигитов и состязаниями стрелков и, наконец, свадебный той - с песнями и танцами, с умыканием невесты и финальным выездом новобрачных на белом коне. В качестве соавтора сценария и сорежиссера в программе был указан Алексей, он же принимал ведущее участие в танцевальном и стрелковом номере. Не понравилось только Евгении, что на фотографиях рабочих моментов, ее муж почему-то фигурировал и в роли Жениха, держащего перед собой в седле смущенную Невесту. Особенно хорошо были видны его руки, обхватившие чужой стан крепко и бережно. Евгении сильно хотелось плакать, а Татьяна Ивановна заводилась вообще с пол оборота, при виде трудовых успехов зятя.