...К ужину театралы едва успели. Впрочем, могли и вовсе не торопиться: чем-то озадаченный Вольфи, осунувшийся, усталый Йохим - вот и вся компания, которой предстояло взахлеб рассказывать о магазинах, выставках и необыкновенно веселом спектакле. К счастью, никто особенно и не слушал. Йохим, проглотив еду без аппетита и сославшись на головную боль, отправился спать. Вольфганг же, переводя настороженный взгляд с Амира на Ванду, доложил что Кристоффер отправлен до утра в гости к соседям по случаю дня рождения их младшей дочери, а Макс, переутомленный бурным днем, мирно смотрит в своей комнате телевизор. Что-то в голосе Натана насторожило Амира и он резко поднявшись из-за стола, взбежал наверх по лестнице. Через минуту послышался громкий голос через перила с площадки второго этажа:
- Здравствуйте, тетя Ванда! Они уложили меня в постель, говорят, что я перегрелся на солнце! Обняв мальчика за плечи, Амир осторожно, но настойчиво отправил его визжащую телеголосами комнату. Но и минутного взгляда на Максима Ванде оказалось достаточно, она поняла, что Пинмалион начал свою работу...
6 Йохим проработал две ночи над усыпленным мальчиком. теперь он действовал чрезвычайно осторожно, позволял себе двигаться крошечными шажками, не применяя сильных препаратов. После первого сеанса, во время которого пальцы лишь слегка надавливая, поглаживали скуловые и лобные кости, Йохиму вообще показалось, что все было впустую: костные ткани совсем не размягчились, не меняя формы. Зря глядел на них Хосейн с крупного фотографического портрета - ничего общего с ним в чертах мальчика пока не было. Отсрочка с возвращением Ванды его очень устраивала - не хотелось работать в присутствии Амира, бдительно следящего за каждым его жестом.
Вторая ночь была потрачена на выпрямление носа. Хрящик оказался более податлив и Йохим вновь получил забытое наслаждение скульптора, ощущающего подвластность материала, тем более, что им была живая человеческая плоть. Увлекшись, он не заметил рассвета и, кажется, несколько переусердствовал, почти завершив пластику носа.
Криса пришлось срочно увезти в гости, зеркала убрать, а Максима оставить в постели, придумав благовидный предлог с перегревом.
Уложив мальчика спать, заговорщики выработали план: завтра же Ванда с Крисом уедут в Австрию, а недели через две к визиту профессора Кина, Йохим сумеет завершить работу. Услышав новость о срочном отъезде, звучащую скорее как приказ, и не допускающую возражений, Ванда не сумела скрыть смятения от предстоящей разлук с Амиром - так выглядит человек, которого выталкивают из самолета, забыв пристегнуть парашют. Она бросила на Амира молящий взгляд, но тот даже не поднял лица, углубленный в изучение каких-то бумаг. Оглушенная Ванда ушла собирать вещи, а утром вместе с ворчащим Крисом, явно не вдохновленным перспективой поездки к бабушке с дедушкой, была готова покинуть "Каштаны".
- Я полагаю, ты не застанешь наших друзей здесь, когда вернешься. Так что лучше проститься с господином Амиром, а Макса мы будить не стали: он простужен, боюсь, что это грипп и как бы ему не заразить Криса. Ванда простилась, все еще не желая смириться с тем, что так внезапно кончился ее только что расцветший невероятный роман.
Они уже сидели в автомобиле и Ванда опустила крышу, чтобы лучше видеть провожающих. Мотор включен, нога на педали газа, но вот Амир, поцеловав руку мадам Динстлер, что-то прошептал. Беззвучно, одними губами: "Я найду тебя!"
...Максу внушали, что он хворает, увезли Криса, освободили от занятий - ну что же, отлично, он будет изображая недомогание, послушно лежать в постели, обложившись книгами и журналами с непонятной вязью арабского шрифта, а усыпив бдительность присматривающей за ним медсестры, попытается сделать то, что дано уже наметил. Убедившись, что просить о встрече с сестрой бесполезно, Максим решил действовать самостоятельно. Его сильно смущали невнятные рассказы о загадочном заболевании Виктории, а путем недолгих наблюдений юному сыщику удалось точно вычислить место ее заточения. Гостевой флигель - одноэтажный деревянный домик - находился в укромной, скрытой кустарником и низкорослыми пушистыми елями, части сада.
Максиму ничего не стоило спуститься со второго этажа своей спальни, оставив на ручке двери самодельную табличку "Хочу поспать. Не беспокойте", а под одеялом - свернутый куль, похожий на тело спящего. Все это были азы авантюрного похождения, не раз повторенные в различных, даже детских киношках.
Еще проще оказалось подобраться к обители заколдованной принцессы. Окно в комнате Виктории оказалось распахнутым, открывая взгляду обыкновенную спальню с простенькой светлого дерева обстановкой, но с больничными штативами и склянками. Максиму комната показалась шикарной, а медсестра в голубой крылатой наколке на седых волосах, дремлющая перед экраном отключенного телевизора - совсем безопасной. Ему сильно не понравилось то, что лежало на подушке - стриженная голова с нашлепкой пластыря за левым уха. Рыжеватые, ежом стоящие волосы открывали бледное лицо с укрупнившимся, туго обтянутым кожей носом и синеватыми тенями в глубоких глазницах. Виктория, если это вообще была она, что и говорить, выглядела неважно, а синяки под глазами напоминавшие размытую тушь, навевали мысль о слезах и страданиях.
Максим чуть не выдал себя, желание броситься к лежащему на кровати телу было слшиком сильным, но он сдержался и потратил более получаса на сидение в засаде и наблюдение за медсестрой. "Должна же она выйти хотя бы в туалет!" - думал он со злостью, неотрывно глядя в дремлющее лицо старухи и старался внушить ей мысль о необходимости помочиться. Нечаянно он громыхнул рамой, женщина встрепенулась, посмотрела на часы, налила воду в стакан, накапала лекарств из пузырька, и склонилась над спящей. Хотела разбудить, но передумала и бесшумно вышла из комнаты. Максим сообразил, что приближается время обеда и проследив, как медсестра вышла на террасу, легко перемахнул через подоконник.
Он постоял над спящей, разглядывая изменившееся лицо и слабея от жалости. От настроя веселой авантюры не осталось и следа, Максу хотелось плакать. Девушка подняла веки сразу, будто и не спала, строго посмотрев на него. Макс радостно подскочил, схватив лежащую на простыне руку:
- Викошка, что с тобой? Да не бойся, это я - Макс! Но она, быстро выдернув прохладную вялую ладошку, взирала с недоумением и страхом.
- Я не знаю вас, - тихо сказала по-французски и позвала: - Мадам Лара!, потянувшись к висячему помпону звонка.
- Вика, Вика! Ты что... Что у тебя болит? - он схватил ее за плечо и с силой потряс. Девушка в ужасе вскрикнула как от прикосновения змеи и рванула шнур. За дверью задребезжал звонок, на пороге появилась медсестра.
- Это еще что за визит! Нельзя! запрещено! Строго запрещено! двинулась она на Макса, тесня его к окну и махая руками так, как в деревне гоняют забравшихся в огород кур.
Он выскочил в окно и через две минуты уже подбирался украдкой к своей спальне, надеясь, что инцидент удастся замять. В кресле у его постели сидел Амир:
- Юноша вашего возраста и положения должен серьезно относиться к наставлениям старших. Все что мы делали - мы делали для вашего же блага. Макс заметил, что наставник впервые обратился к нему на Вы.
- Мне не дают встретиться с сестрой! - гордо вздернул подбородок Макс. - Я очень не доволен. Он словно играл в хозяина и господина. К удивлению мальчика величавый Амир, вместо того, чтобы читать нотации, перешел на ласковый, даже льстивый тон.
- Виктория еще не оправилась от травмы и всякое напряжение может лишь ухудшить ее положение. Вы сами убедились, что психическое состояние девушки достаточно серьезно. Не сомневаюсь, что вы сами будете достаточно благоразумны, чтобы распорядиться насчет лечения девушки в специальной больнице... Максим не мог сдержать навернувшиеся слезы - увы, это не игра Викошка сильно больна и разлука неизбежна. Амир тихо покинул комнату. Он готовил версию ликвидации Виктории. Очевидно было одно - девушка должна исчезнуть с пути наследника престола как можно скорее. Способ ликвидации будет выбран после визита профессора Кина, должного определить перспективу дальнейшего "перевоплощения" Максима, а заодно и установить степень умственного повреждения Виктории.