Я понимаю, что нахожусь практически на уровне его промежности. Мои лодыжки болят, когда я сжимаю их плотнее, заставляя бедра сомкнуться.
Мои трусики мокрые. И все, что для этого понадобилось — он, стоящий надо мной. Серьезно, Роуз?
Я жду, что он потрясет своей задницей перед моим лицом или исполнит какой-нибудь глупый танец на моих коленях. Но он не делает ни того, ни другого.
Скотт прочищает горло и смеется.
— Коннор, ты уверен, что знаешь, что делать?
Коннор смотрит прямо мне в глаза и говорит: — Je sais toujours ce que je fais.
Я всегда знаю, что делаю.
Он расстегивает ремень на своих брюках. И мое сердце начинает бешено колотиться. Серьезно, моему сердцу нужно пойти посидеть на скамейке запасных и взять серьезный тайм-аут.
— Тебе не слишком понравится, если ты будешь двигаться. Так что оставайся, блядь, неподвижной.
Даже если бы я и хотела пошевелиться, то не смогла бы. Я прикована к этому стулу.
Он снимает свой кожаный ремень, и я задерживаю взгляд на нём, пока Коннор опускается ко мне. Но вместо того, чтобы сесть мне на колени, он кладёт руки на мои колени, разводит их в стороны, раздвигая мои ноги. Это позволяет ему сесть на сиденье со мной. Музыка всё ещё громко звучит на заднем плане, пробуждая мои чувства.
Мои глаза расширяются, предвкушая, и я сжимаю его бицепсы. Я пытаюсь дышать нормально, но мои губы сомкнуты, в основном, из-за страха, что какие-либо звуки могут вырваться наружу. Наслаждение, страх — и все тому подобное.
Он неожиданно обхватывает меня за талию, ремень намотан на его руку. И он давит на мою спину, заставляя меня изогнуться. Одна из его рук ухватывается за верхнюю часть стула. Теперь он закрывает мое лицо от камер, но в тот же момент, он полностью доминирует надо мной.
Он разматывает ремень и заводит мои запястья за спину. Он связывает их вместе, кожа плотно прилегает к моей. Коннор завязывает ремень узлом, а затем берет моё лицо в свои руки. Он начинает раскачиваться в такт музыке.
Он прижимается своим тазом к моему, следуя ритму и темпу, так что это не просто петтинг. Он танцует приватный танец, и это более чувственно, чем всё, чего я могла бы ожидать.
Я с трудом удерживаю взгляд на его глазах. Я так хорошо осведомлена о людях в комнате, о камерах, о том, что он сверху моего тела, а мои ноги неуверенно обвиваются вокруг него.
Когда его твердость вдавливается в меня, мои нервы напрягаются, а пальцы ног сжимаются в моих высоких каблуках. Боже мой...
Это действительно происходит? На глазах у всех? И скоро будет показано по местному телевидению.
Во что я ввязалась?
Его приоткрытые губы достигают моего уха.
— Ne pense pas.
Не думай .
Это немножко затруднительно, Ричард. Но я не могу открыть рот, чтобы произнести слова. Его движения ускоряются под музыку, становятся резче, и я сильно стискиваю зубы, чтобы сдержать звук, который щекочет мне горло. О... Боже... Это не должно так сильно возбуждать меня. Не на глазах у всех.
Я на секунду закрываю глаза, откидывая голову назад. Он всё ещё держит моё лицо в сильной, всеконтролирующей руке. Его рот так близко к моей щеке, когда он двигается. Мне не нужно смотреть, чтобы почувствовать, что он изучает меня, наблюдает за мной, внимательно следит за всеми моими потребностями. Он знает меня слишком хорошо.
Он трется о меня сильнее, и резкий звук вырывается из моего рта. Черт. Прежде чем я успеваю задуматься о том, что только что произошло, он убирает руку со стула и проскальзывает ею по моему бедру и вверх к заднице. Мои глаза распахиваются, и я дергаю руками, но они заключены в его ремне.
Я яростно щурю глаза, и его улыбка становится все шире, наполняясь знакомым высокомерием.
Я гораздо лучше осознаю, что происходит. Когда я выглядываю из-за его руки и замечаю своих сестер. Рот Лили приоткрыт, но Ло прикрывает её глаза рукой. Так что можно предположить, что она застала Коннора за дурным поведением на публике, что является редким зрелищем. Обычно он такой неприличный только наедине со мной.
Дэйзи сидит на подлокотнике дивана и широко улыбается. Райк и Ло просто с любопытством наблюдают за происходящим. А Скотт... как только я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на продюсера, Коннор хватает меня за подбородок и заставляет вернуться к нему.
— Lui donneriez-vous ce qu'il veut?
Ты бы дала ему то, что он хочет? Он поднимает бровь, а затем его губы прижимаются к моей челюсти, нежно целуя, а потом глубоко посасывая.
Дыхание покидает меня. В тот момент, когда его глаза снова встречаются с моими, я говорю: — Il ne peut pas m'avoir.
Он не сможет получить меня.
Я должна остановиться на этом. Я не должна больше ничего добавлять. Но я не хочу проигрывать эту битву. Я не облегчаю Коннору задачу. Я бросаю ему вызов, которого он так жаждет.
— Aucun homme ne peut.
Ни один мужчина не сможет.
Его губы снова находят моё ухо.
— Посмотрим.
И тут он обхватывает меня за поясницу, прижимая моё тело к своему, а другой рукой забирается в мои волосы.
Прежде чем я успеваю о чем-то подумать, он целует меня в губы, его язык проникает в них, а все его тело прижимается ко мне. Место между моими ногами пульсирует с огромной силой, и мои конечности напрягаются в ответ. Боже милостивый...
Музыка обрывается. И я понимаю, что Коннор перестал раскачиваться о меня, как только песня закончилась. Мы целуемся более страстно, чем когда-либо, его пальцы вцепились в мои волосы, мои запястья впиваются в кожу ремня, а я так отчаянно жажду прикоснуться к нему в ответ.
— Ладно, — говорит Скотт. — Достаточно.
Его голос возвращает меня обратно. Я отстраняюсь от Коннора и отворачиваю своё лицо, прежде чем он может поцеловать меня снова. Мое тело раскраснелось и вспотело, а сердце не перестает колотиться.
— Вау, — говорит Дэйзи, хлопая в ладони, — это было горячо. Твердая десятка.
— Что я пропустила?! — восклицает Лили, пытаясь убрать пальцы Ло.
— Это было слишком откровенно для твоих красивых глаз, любовь моя, — говорит Ло с ухмылкой. Он опускает руку и целует её в висок.
Я всё ещё пытаюсь перевести дыхание. Коннор внимательно наблюдает за мной, пока развязывает ремень. Я не свожу глаз со стены. Что только что произошло?
Когда Коннор встает, я выпрямляюсь на стуле, но мои мышцы не хотят слушаться, чтобы сделать что-то большее.
— Мы должны были увидеть приватный танец, — говорит Скотт. — Не порно.
— Я доставил тебе неудобства? — спрашивает Коннор своим обычным бесстрастным голосом.
Он заправляет рубашку обратно в брюки и начинает её застегивать. Но он продолжает стоять рядом со мной.
Скотт ничего не говорит в ответ.
— Тогда позволь мне учесть твои чувства, — говорит ему Коннор. — Вон дверь. По ту сторону ты будешь гораздо счастливее.
Лорен почти расплывается в широкой усмешке, но вместо этого его пылкий взгляд устремляется на продюсера.
Скотт чешет свою заросшую челюсть и просто кивает. Затем он направляется на кухню. Мне вот интересно, кто окажется главным мудаком в эпизоде с этой серией.
Райк встает и говорит: — Кобальт, ты работал или всё ещё работаешь стриптизером?
— Никто не смог бы позволить себе меня.
— Это было как в Супер Майке, не так ли? — спрашивает Лили. — Ты должно быть видел этот фильм, — она поворачивается к Ло и смотрит на него круглыми умоляющими глазами. — Давай посмотрим его хотя бы один разочек. Это не порно.
— Пресс Ченнинга Татума тоже может сойти за порнографию, — вмешивается Дэйзи.
В ответ Ло просто целует Лили в макушку.
Она покорно выдыхает, и её глаза теряются в раздумьях.
— Мне и правда нужен душ после увиденного, — её щеки мгновенно краснеют от такого промаха, а глаза выпучиваются. Я практически слышу её мысли: Я сказала это вслух? Да. Да, сказала, Лили.