Девушка не сразу заметила громкий хохот, который стоял в таверне. Ей слишком хотелось заработать. Когда они с Лакианом разделили вырученные деньги, Андра решила узнать, что же развеселило пьянчуг, которых в обычное время интересовали только кружки с крепким пойлом.
Пару минут девушка следила за тем, куда были направлены взгляды людей. Когда она увидела, что все с нескрываемым хохотом глазели на доску для объявлений, Андра чуть не позеленела от злости. Какой-то весельчак нацарапал несколько оскорбительных рисунков. И все они были связаны с Андрой.
На одном из рисунков была изображена вопящая девушка с зубастым ртом, ужасной прической и огромной задницей, напоминавшей бочонок из-под дешевого пива. На нем красовалась надпись: «Это Андра, гроза некромантов и просто скверная девица. А еще она пукает по ночам, как десять огров».
Андра взревела как раненый медведь и одним движением сорвала все рисунки.
– Зачем ты так? Кто-то же старался, – захихикал Лакиан.
– Да я тебя сейчас придушу. Может, ты и нарисовал?!
– Нет-нет, что ты! – заверил ее эльф, едва сдерживая смех.
– То-то же!
Девушка хотела выдать еще несколько возмущенных фраз, но на пороге таверны показался сэр Фулридж. Он выглядел взволнованным: волосы растрепались, на лбу выступили капли пота, а в глазах читалось пугливое нетерпение.
– Я напал на след! – выпалил рыцарь и задышал еще тяжелее прежнего.
– Вот я сейчас и покажу этому проклятому некроманту! – злорадно ответила Андра, разминая кисти рук.
– Переодевайтесь в походное и идем скорее, – продолжал сэр Фулридж.
– Но ведь уже стемнело! – возмутился Аденус. Он был довольно пьян и с трудом выдавал связанную речь.
– Некогда. До утра он может и улизнуть. Особенно, если узнает, что мы его ищем.
Пока остальные побежали собирать вещи, рыцарь заказал кружку пива. От поисков некроманта у него давно пересохло в горле. Сэр Фулридж осушил кружку двумя огромными глотками и тоже поспешил наверх, чтобы взять палатку и вяленое мясо, которое лежало еще с прошлого похода».
***
До бала оставались считанные часы. Кайлу не радовало, что он начинался в одиннадцать часов вечера. После работы хотелось спать, а не тратить время в компании толстяков. Но платье, мирно покоившееся в шкафу, помешало остаться дома. Несколько минут Кайла даже не решалась надеть его. Она проводила пальцами по гладкой ткани и представляла, какой красивой способна сделать ее эта вещь. Даже неровно пришитый демонический хвост не портил костюм.
Чтобы не опоздать, надо было выйти не позже, чем через час. Кайла натянула новые колготки и платье, поправила прическу и пристроила рожки на голове. Она не собиралась идти прямо в них. Ей просто хотелось посмотреть, как они смотрятся.
«Как корова. Только колокольчика на шею не хватает», – съязвил внутренний голос.
Кайла рывком сняла рога. Она понимала, что лучше будет оставить их дома. Оставалось разобраться с макияжем.
Один вид косметички вызывал состояние, близкое к ужасу. Кайла совершенно не умела краситься, но идти в таком платье без косметики было бы глупо. Немногим лучше, чем прийти в офис в домашних тапочках.
Кайла вздохнула, стараясь успокоиться и сосредоточиться на макияже. Она рылась в косметичке, стараясь подобрать нужную помаду или хотя бы тени. Среди бальзамов для губ и цветных карандашей для глаз нашлась красная помада. Кайла знала, что не сможет накраситься ей так, чтобы не выглядеть, как маленькая девочка, покусившаяся на косметичку матери. Но ничего лучше не нашлось. Пришлось сосредоточиться на собственном отражении и потихоньку выводить контур. Кайла потратила на это почти двадцать минут. Вышло не совсем ровно, но хотя бы не так ужасно, как обычно.
Кайла попыталась улыбнуться отражению в зеркале, но на нее все равно смотрело усталое лицо. Девушка не умела притворяться жизнерадостной и энергичной. Стараясь не зацикливаться на внешности, она оделась и вышла из квартиры.
Впервые за долгое время снега на улице не было, и Кайла смогла дойти до остановки, не боясь того, что макияж мог бы испортиться.
– Наконец-то. Только тебя и ждали, – выдохнула Марта, когда Кайла подошла к нужному месту. – Автобус сейчас будет, но я уже поделила всех на пары. Остались только мы вдвоем.