10
Кайла проснулась после полудня. Вчерашний день напоминал о себе тяжестью в голове и мусором, который девушка не заставила себя выбросить. На остатки брусничного пирога было тошно смотреть. Кайла понимала, что он ни в чем не виноват, но ничего не могла с этим поделать. От брусники воротило, не меньше, чем от Клемми.
Телефонный звонок гулом отозвался в тишине. Кайла не глядя, ответила на звонок, понимая, что был только один человек, который вспоминал о ней в выходные.
– Привет. Может, хотя бы бегать продолжим? – в голосе Клемми впервые оказалась заметна нерешительность.
– Зачем?
– Возможно, сможем остаться друзьями. Возможно, ты сможешь понять меня, – замялся он.
– Разве с друзьями так поступают? – процедила Кайла, не сдерживая презрительной интонации.
– Нет. И я признаю, что поступил неправильно.
– Тогда зачем ты звонишь мне? – презрение сменилось удивлением, и глаза невольно округлились.
– Просто хочу сказать, что буду ждать сегодня вечером, а ты уж решай, как поступить.
Кайла не стала прощаться. Она положила трубку и снова завалилась в постель, не понимая, зачем студенту нужно было общение с ней. Особенно теперь, когда тайна оказалась раскрыта. Вряд ли Клемми был настолько неразумен, чтобы не заметить провал.
Кайла чувствовала себя глупо. Она вспоминала прошлый вечер и почти тряслась от злости, но все равно практически каждые полчаса выглядывала в окно. До вечера оставалось немало времени, но приятное волнение, как перед первым свиданием, ослепляло. Кайла не сомневалась. Она знала, что не сможет остаться дома, даже если запрет все двери и выбросит ключи.
Время прошло, и за окном показался знакомый силуэт. Кайла тяжело вздохнула, надеясь успокоиться, но ничего не вышло. Сердце не прекращало биться с невероятной скоростью. Кайла быстро натянула спортивную одежду, дрожащими руками закрыла входную дверь, едва попав ключом в замочную скважину, и бегом спустилась по лестнице, пару раз споткнувшись.
Клемми выглядел дружелюбно, словно ничего и не было. Глядя на него, тоже приходилось делать вид, что все в порядке. Кайла старалась рассмотреть каждый сантиметр тела студента, чувствуя, что не может порвать все связи только из-за внешности парня. В глубине души засело сопротивление здравому смыслу. Нечто, сидевшее на задворках сознания, пыталось напомнить о непростительных поступках Клемми. Но девушка легкомысленно отмахивалась, внимательно вслушиваясь в каждую букву, произнесенную студентом. В его голосе не было ничего необычного, но Кайла была как завороженная.
С этого дня они снова начали бегать. Дальше пробежек их отношения и правда больше не заходили. Время от времени Клемми начинал разговоры о доверии, словно намекая на то, что Кайла поступила с ним неправильно. Но упоминалась эта тема всегда мельком, ненавязчиво, и потому Кайла не всегда понимала, что именно имелось ввиду.
В один из таких вечеров Клемми долго не появлялся. Обычно он приходил в восемь вечера к дому Кайлы, а сейчас было почти полдевятого. Девушка рассеяно озиралась по сторонам, надеясь увидеть студента. Она решила, что уйдет домой, если он не появится в ближайшие пару минут.
Кайла уже схватилась за дверную ручку, собираясь войти в подъезд, как ее окликнул знакомый голос. Девушка хотела отчитать его за опоздание, но от увиденного челюсть едва не достигла асфальта. От шелковистых волос Клемми осталось лишь жалкое воспоминание. Теперь он совсем не напоминал мага из «Невероятных приключений девы-рыцаря». Черты лица казались нескладными, неподходящими друг к другу. Девушка ошарашено смотрела на студента, не зная, что сказать. От прошлого очарования не осталось и следа.
Студент улыбнулся, как и раньше. На этот раз Кайла не увидела в его улыбке ничего приятного. Напротив, девушку едва не передернуло от отвращения. Лицо друга показалось ассиметричным, а форма головы – странной, не такой, как была у большинства людей. Череп Клемми напоминал смятый лист бумаги, как те, которые во время работы постоянно выбрасывала в мусорную корзину Брайс.
Нерешительность помешала сразу же уйти домой. Пришлось провести около часа с человеком, от которого почти тошнило. Кайла с ужасом поглядывала на него. Даже привычные нейтральные речи не казались такими, как раньше. Словно только прежняя внешность и скрашивала его пустую болтовню.