Кайла не понимала, что привело Марию сюда. Обычно те, кто работают в главном офисе, не появлялись здесь. Все важные дела решались там, в центре Лефонта, а здесь выполнялись только мелкие поручения, идущие опять же из главного офиса. Вся черная работа, кроме самого производства происходила в офисе на окраине.
Кайла доставала толстую папку с верхней полки открытого шкафа, когда дверь распахнулась. Мария поздоровалась со всеми, кто был в комнате, и сотрудники, нацепив притворное дружелюбие, закивали головами в ответ, приветствуя ее. Кайла поздоровалась последней. Она не сразу поняла, что происходит.
Мария что-то спрашивала у Тайры. Как бы остальные не пытались прислушаться к их разговору, ничего не выходило. Можно было расслышать только отдельные слова, вырванные из контекста, которые не несли никакой информации.
– Кстати, Кайла, ты сильно поправилась. Надо бы исправить это, – выходя из комнаты, спокойно сказала Мария, не дожидаясь ответа.
Девушка покраснела. Лицо пылало так сильно, словно сейчас произойдет самовозгорание. Как можно было сказать такое при всем офисе? Кайла не понимала. Она чувствовала себя так, словно в нее запустили тухлым помидором.
Кайла пряталась за монитором, надеясь скрыть свой позор. Она ждала, когда Лукас скажет что-нибудь колкое, но парень даже не посмотрел в ее сторону. Все вели себя точно также как и обычно, но Кайла не могла работать дальше. Руки дрожали, не попадая по нужным клавишам клавиатуры. Казалось, что время специально замедлилось, чтобы она смогла как можно дольше чувствовать себя ничтожеством. Когда Кайла надеялась, что прошло как минимум полчаса, оказывалось, что стрелка часов еле сдвинулась на три минуты.
Ноги еле передвигались, выдавая шаркающие звуки. Кайла не сразу заметила, как с ней поравнялась Брайс, которая последней вышла из офиса.
– Не переживай из-за того, что она сказала, – сказала коллега, словно прочитав мысли Кайлы. – Она и сама не носит размер «S».
– Легко тебе говорить, – с грустной улыбкой ответила девушка. – Вряд ли ты когда-то была толстой.
– Если честно, в детстве меня закармливали сладостями. Дошло до того, что я больше напоминала воздушный шар, чем ребенка. А потом, в подростковом возрасте все ушло. Правда, я все еще стыжусь того, что ем вообще, – горько усмехнулась Брайс.
– Как такое возможно? – удивилась Кайла. В ее голосе чувствовалось абсолютное непонимание услышанного. – Все же едят. Даже этот голубь, – кивнула она в сторону птицы, пытавшейся отломить кусок поменьше от четверти батона, который кто-то оставил прямо на асфальте.
– Когда все говорят, что ты толстая, бывает и не такое. Некоторые устраивают годовые голодовки и доводят себя то до состояния скелета, то до смерти.
Кайла все еще непонимающе смотрела на коллегу. Брайс рассказывала жуткие вещи с таким видом, словно они обсуждали погоду на ближайшую неделю. Они попрощались, и коллега умчалась в противоположную от нее сторону. Кайла некоторое время смотрела ей в след, обдумывая услышанное.
По пути домой Кайла поглядывала на редкие деревья. Яркость их листьев померкла, превращаясь в разноцветное гниющее месиво. Мелкий дождь все усиливался, и девушка ускорила шаг. Она не любила осень. Это время года выглядело как последний праздник для смертельно больного человека: ярко, красиво, но невыносимо тоскливо.
На углу старого пятиэтажного дома открылась безымянная кофейня. Кайла остановилась и, сощурившись, начала рассматривать, что творится внутри, за большими окнами. Эта кофейня показалась солнечным днем после недели дождей. На фоне серого дома часть стены, выкрашенная в бежевый цвет, выглядела единственным теплым местом в Лефонте.
Кайла не смогла сдержаться. Она уверенно шагнула в сторону двери, ведущей в кофейню. Девушка вздохнула так глубоко, как только смогла. Внутри было именно так, как она и представляла. Запах свежего кофе пропитал теплый воздух. Он словно окутывал посетителей, заставляя взбодриться и при этом расслабиться.
Кайла долго рассматривала витрину с тортами, пирожными и прочими сладостями. Она не могла сделать выбор. Девушке хотелось попробовать абсолютно все. Если при выборе кофе таких проблем обычно не было, потому что Кайла чаще всего брала латте, то при виде десертов взгляд бросался от одного блюда к другому. Возможно, дело в том, что у Кайлы не было особых предпочтений. Главное, чтобы было сладко.