– И он сообщил ей местонахождение адмирала Нельсона? – недоверчиво спросил граф.
Шенде стало весело наблюдать его растерянность. У нее даже появились ямочки на щеках, когда она приступила к объяснению.
– В последнем письме он написал:
«У меня свербит левая ладонь, и завтра я буду вспоминать пирог, что печет по воскресным дням твоя матушка».
Граф недоуменно молчал и ждал продолжения.
– Он любит свою… жену, поэтому… где бы ни находился… обращается лицом к Англии. Свербит левая ладонь – значит, что он плывет на запад, а по воскресеньям его теща печет бисквит «мадера», его принято запивать красным вином.
– Не могу поверить! – ошеломленно произнес граф и упал в кресло, держа перед глазами листок, который передала ему Шенда.
Но мысль его уже заработала, четко и логично. Если эта записка была найдена в ридикюле Люсиль Граттон, значит, это против ее призывных взглядов и пухлых губок предостерегал его лорд Барэм. Она получает деньги за важные сведения, которые добывает у своих любовников, и передает французам. Тому, чьи поручения она выполняет, разумеется, известно, что в настоящее время она находится у него, графа Эрроу. И поскольку он лишь недавно возвратился в Англию со Средиземного моря, да еще был на приеме у первого лорда Адмиралтейства, кому же еще знать ответы на те два вопроса?
В первое мгновение при мысли о том, как его провели, он в порыве ярости готов был пойти и бросить в лицо Люсиль Граттон обвинение в подлом предательстве. Но он тут же взял себя в руки: куда важнее, чем дать выход своему негодованию, – выследить наполеоновского шпиона, или шпионов, которые направляют ее действия.
Несколько минут он сидел неподвижно и молчал. Потом, прервав затянувшееся молчание, спросил Шенду:
– Если я вас правильно понял, леди Граттон неизвестно о том, что вы нашли у нее эту записку?
– Нет, милорд. Девушка, которая прислуживает ей, оборвала кружевце на ридикюле, и миссис Дэйвисон принесла мне его для починки.
– Стало быть, она вас не видела?
– Нет, милорд.
– Однако вы живете в замке и состоите, насколько я могу понять, у меня в услужении?
– Да, милорд.
Шенде было непонятно, к чему он клонит.
– Скажите мне, Шенда, готовы ли вы помочь своему отечеству? Но предупреждаю, что будет наверно сопряжено с опасностью.
Шенда удивленно посмотрела на графа.
– Я готова… сделать все… – проговорила она, – чтобы помочь таким людям, как вы, милорд, одолеть Наполеона и… чтобы кончилась эта… ужасная… мерзкая война!
– Я так и думал, – сказал граф. – А поручение мое состоит в том, чтобы вы пошли служанкой к леди Граттон на то время, пока она здесь.
Глаза у Шенды округлились. Думала ли она, что ей когда-нибудь предложат такое? В первую минуту она решила отказаться, ведь ее матушка этого бы не одобрила. Но потом она спросила себя: что важнее? Чтобы она не роняла достоинства своего сословия (притом что граф-то принимает ее за наемную прислугу) или же чтобы она, как и он, вступила в бой с врагом, у которого сейчас все козыри на руках?
И, сделав над собой усилие, Шенда дрожащим голосом ответила:
– Я сделаю все… что вы скажете, милорд.
– Спасибо, – проговорил граф. – Я буду с вами откровенен, так как считаю вас умницей, и вы поймете меня, если я скажу вам, что ваше сообщение крайне ценно для Адмиралтейства.
– Я так… себе и представляла.
– Первое, – сказал граф, – обещайте, что вы никому не скажете о том, что сообщили мне, и не передадите того, о чем мы сейчас с вами говорили, ни одной живой душе ни в замке, ни за его пределами.
– Обещаю! – отозвалась Шенда. – Я ведь… никому кроме Бейтса… даже не заикнулась, что… хочу с вами поговорить.
– Прекрасно! А я скажу миссис Дэйвисон, что желаю окружить леди Граттон всем возможным комфортом, и поэтому пусть миссис Дэйвисон распорядится, чтобы леди Граттон прислуживали вы.
– Мне кажется, милорд, миссис Дэйвисон очень удивится, что вы меня знаете:
– О, это я ей объясню. Расскажу, как, возвратившись в Англию, первым делом отправился в наш дом на Беркли-сквер и нашел его в ужасающем состоянии. – Он замолчал и удостоверился, что Шенда слушает, – Тогда я решил съездить и посмотреть, что сталось за годы моего отсутствия с замком, не пострадал ли и он. – Улыбка тронула губы графа. – Я не видел его четырнадцать лет, и думал, а вдруг меня и здесь ждет разочарование, вдруг на самом деле передо мной окажутся одни развалины, обрушившиеся стены, продавленные кровли, а тот замок, каким я его помню, – всего лишь мираж.
– Я вас… понимаю, – тихо выдохнула Шенда.
– Я встал до рассвета, – продолжал граф, – и наняв лучшую лошадь, прискакал из Лондона сюда только для того, чтобы взглянуть на замок. – Он перевел дух. – Все оказалось на месте. И точно такое, каким мне представлялось!
Граф увидел понимание в красивых глазах Шенды. Он продолжал свой рассказ.
– Я не предполагал показываться в замке, я знал, что не следует сваливаться на голову здешним обитателям без предупреждения. – Он улыбнулся. – Что произошло дальше, вам известно. Я встретил в лесу одну миловидную особу и сумел быть ей полезен.
– Вы были… очень добры, – потупясь пробормотала Шенда. – И я… никогда не забуду… как вы спасли Руфуса… Но я… совсем не думала… мне и в голову не приходило… что вы и есть… новый граф!