— Я знаю, что Кассандре требуются переливания крови, — сказал Вульф, думая о том, какой бледной она выглядела последние два дня. — Она недавно сказала мне, что чувствует слабость.
— Поверь мне, ей нужно больше, чем просто переливание.
— Например?
Спаун проигнорировал вопрос.
— Я сделаю несколько звонков, посмотрим, удастся ли найти кого-то, желающего помочь вам двоим. Если повезет, подвернется какая-нибудь колония, согласная принять вас. Ничего не могу обещать. С тех пор, как я стал играть за другую команду, у моих людей появилась дурная склонность люто ненавидеть меня и желать моей смерти каждый раз, едва я пытаюсь связаться с ними.
— Я ценю твои усилия, Спаун.
— Да, а я ценю твои старания лгать мне из соображений вежливости, в то время как мы оба знаем правду. Единственная причина, по которой ты терпишь меня сейчас, это Кассандра. Спокойной ночи, Вульф.
Телефонная связь оборвалась.
— Я так понимаю, все прошло не слишком гладко.
Он оглянулся через плечо, чтобы посмотреть на Кассандру, застывшую в дверном проеме его комнаты. Мысли Вульфа были заняты язвительной личностью Спауна, и он не услышал, как она подошла.
— Примерно как вломиться в медвежью берлогу, предварительно извалявшись в меде.
Она улыбнулась его словам и подошла ближе.
— Интересное сравнение.
Вульф думал о том, что Спаун сказал о потребностях Кассандры. Сейчас она была беременна уже примерно месяц. Все ли с ней в порядке?
— Как ты себя чувствуешь?
— Очень, очень усталой. Я валюсь с ног и собираюсь пораньше лечь спать.
Вульф издал неуверенный смешок.
— Только в нашем мире полночь считается «пораньше». — Он мягко притянул ее себе на колени.
Она легко устроилась на нем поудобней, и Вульф ощутил насколько уютно ему стало с нею.
— Да, я знаю, — ответила она, уткнувшись головой ему под подбородок и прижимаясь к мужской груди. — Прелести ночного образа жизни, — Кассандра вздохнула. — Будучи маленькой девочкой, я часто пробовала принести солнечный свет моей маме. Было так горько, что она ни разу по-настоящему не видела и не ощущала его. И тогда я попробовала поймать его в банки. Потерпев неудачу, я набрала еще банок, наловила в них светлячков и сказала ей, что если нам удастся поймать их еще больше, тогда это будет похоже на солнце. Она рассмеялась, обняла меня и выпустила их, сказав, что никто не должен жить в неволе.
Вульф улыбнулся. Он мог себе только представить, как она несет банки своей матери.
— Я уверен, ей было приятно.
Кассандра провела рукой по его предплечью, вызывая мурашки по всему телу Вульфа неспешными поглаживаниями его кожи.
— Моя старшая сестра была похожа на нее. Она вообще не переносила солнца. Если бы она провела на нем больше трех минут, то сгорела бы до хрустящей корочки.
— Мне жаль.
Они замолчали, Вульф закрыл глаза, впитывая аромат роз, исходящий от нее. Она была такой мягкой в противоположность ему. Под влиянием беременности изгибы ее тела стали более округлыми и соблазнительными.
Все, чего ему хотелось, это ощутить ее вкус.
— Ты думаешь, умирать больно? — затаив дыхание, спросила девушка тихим шепотом.
Боль раздирала его при одной этой мысли.
— Детка, зачем ты себя мучаешь?
— Я пытаюсь этого не делать, — прошептала она. — Действительно пытаюсь, но, кажется, не могу перестать думать о том обстоятельстве, что через семь месяцев я больше никогда не увижу солнца. — Она подняла на него глаза, яркие и блестящие от непролитых слез. — Никогда не увижу тебя. Кэт. Этот кишащий крысами старый подвал.
— Мои комнаты не кишат крысами.
Она подарила ему сладостно-горькую улыбку.
— Знаю. Думаю, мне стоит благодарить судьбу. По крайней мере, у меня есть преимущество — знать, когда я умру. Таким образом, я могу привести все свои дела в порядок.
Нет, не может, потому что, чем больше времени он проводил с ней, тем ближе она была ему.
Эти три недели были настолько невероятны. Он научился чувствовать себя почти нормальным. Было так здорово, поднявшись наверх, не представляться ей или Кэт.
Проснуться в сумерках и чувствовать, что она лежит рядом, помня его самого и его прикосновения…
Вздохнув, она слезла с его колен и направилась к кровати.
Сделав шаг, Кассандра споткнулась.
Молниеносно метнувшись к ней, Вульф поймал девушку на руки прежде, чем она упала.
— Ты в порядке?
— Голова закружилась.
За последнюю неделю у нее было уже несколько таких приступов.
— Может нужно послать за кровью?
— Нет. Я думаю, что они связанны с беременностью.
Он отнес ее на кровать и бережно уложил.
Кассандра улыбнулась при виде своего воинственного Викинга и его заботы о ней. Независимо от того, что ей было нужно или чего она хотела, он посылал кого-то или шел за этим сам.
Когда Вульф начал отстраняться, она поцеловала его в губы. Его реакция удивила, поскольку он начал отчаянно целовать ее в ответ. С животной дикостью исследовал каждый дюйм ее рта. Его язык сплетался с ее, и, задев его клыки, она задрожала.
Этот мужчина производил впечатление хищника, варвара. В нем ощущались и жажда крови и превосходство.
С рычанием он задрал рубашку Кассандры и накрыл ее грудь рукой.
Девушка вздохнула от этого требовательного прикосновения. Обычно он был очень нежен, но сегодня казался скорее неистовым. Он стащил с нее брюки вместе с трусиками так быстро, что она едва ощутила, как тело рассталось с хлопком и шелком.
Вульф даже не потрудился полностью снять свои собственные штаны. А просто стянул их ровно настолько, чтобы иметь возможность войти в нее.
Когда он проник в ее тело, Кассандра застонала, испытывая настолько потрясающее блаженство, что хотелось плакать. Он исступленно толкался в нее, и она наслаждалась каждым глубоким, проникающим ударом.
Вульф не мог дышать. Между ними не было никаких отношений. Ничего, позволяющего ей проникнуть за пределы его защитных барьеров, ибо у него не было другого выбора, кроме как позволить ей уйти, но Вульф ничего не мог с собой поделать.
Ему стало необходимо чувствовать ее в своих руках. Ощущать ее тело под собой.
Царапая его кожу ногтями, Кассандра выгнула спину и достигла кульминации. Он ждал, пока она не закончит вздрагивать, прежде чем присоединиться к ней на вершине блаженства.
Вульф осторожно расположился на девушке сверху, чтобы не причинить боли ей или ребенку. Все, чего он хотел, это ощущать ее тело, переплетенное с его собственным, чувствовать, как ее ноги обнимают его.
— Ты в порядке? — спокойно спросила она. — На тебя не похоже так спешить.
Вульф закрыл глаза, потрясенный ее словами.
Только Кассандра когда-либо знала его. Его привычки. Симпатии и антипатии. И помнила их. За все эти столетия, она была единственной женщиной, знающей эти вещи.
Что он будет делать без нее?
Раздался стук в дверь.
— Эй, Кэсс? — позвал Крис. — Ты говорила, что мечтаешь о пицце, так что, если все еще хочешь, то я для тебя уже заказал. Ее доставят через несколько минут.
Она хихикнула, и Вульф наградил ее хмурым взглядом. Их тела были по-прежнему соединены.
— Когда ты уже спустился сюда, я сказала ему, что готова убить за один кусочек пиццы с пепперони, — объяснила она. Подняв голос, она сказала: — Спасибо, Крис. Я поднимусь через несколько минут.
Вульф нахмурился еще сильнее.
— Если тебе требуется отдых…
— Ты что, шутишь? Когда я сказала, что готова убить за пиццу, то именно это и имела ввиду.
— Тебе нужно было сказать об этом раньше. Крис попросил бы кухарку приготовить ее для тебя.
— Знаю, но к тому времени, когда я поднялась наверх, Мэри уже начала готовить цыпленка, и я не хотела ранить ее самолюбие. Она — действительно хорошая женщина.