— Она не придет, — отмахнулась я. — Сказала, что не в состоянии сейчас куда-либо идти.
Я видела, что он хочет сказать еще что-то, но не решается. Сомнение прекрасно читалось на его лице. В глазах же отражалось предвкушение.
— Рад, что пошел вчера в клуб? — осторожно спросила я.
Конечно, любовь всей его жизни наконец-то соизволила обратить на него свое внимание. Нет, ничего выдающегося не произошло, просто девушка так активно к нему льнула, что мне и спрашивать теперь не удобно, насколько далеко зашли их вспыхнувшие отношения. И эта мысль словно ножом полоснула по сердцу. Как же это ужасно, видеть, как твой любимый человек сходит с ума по той, для кого он лишь игрушка… И ты ничего не можешь с этим поделать.
— Не знаю, — уклончиво ответил парень и тяжело вздохнул. — Пойдем, что ли?
А я только теперь осознала, что мы так и стоим посреди платформы. Честно признаться, у меня возникло желание предложить ему прогулять. Но я не решилась произнести эти слова вслух. И если бы дело было только в стеснении, я сама взяла бы его за руку и повела бы в противоположную от универа сторону. Ну, почему все так сложно? Почему я не могу выключить любовь к нему и со спокойной совестью попытаться поговорить с Людой. Или на худой конец успокоить, подбодрить, помочь в завоевании неприступной красотки. Какая же я слабая из-за этой своей мании стать счастливой!
— Пошли, — не дожидаясь, пока из-за моего продолжительного молчания заподозрят что-то неладное, откликнулась я.
Вот и потанцевали вчера. Вот и поговорили сегодня. Нет, надо срочно с этим что-то делать! Так не может продолжаться и далее, потому что из-за этой Людочки мы с другом скоро совсем перестанем общаться. Конечно, пройдет время, и полученные в клубе эмоции у меня притупятся. Но никто не говорил, что не настанет тот день, когда моя любовь снова окажется на грани. Да я даже боюсь предположить, что бушует у него внутри! Ведь поначалу, вся группа отнеслась к нему очень настороженно. Страшно представить, что за внешнимия спокойствием и невозмутимостью он тогда мог скрывать ненависть к себе и к полученному в детстве ожогу.
В гробовом молчании поднялись на поверхность. Я чувствовала, что друг натянут, словно струна, однако жалеть его не спешила. Он не поймет и обидится на меня. Не такой Валера человек, которому для поднятия самооценки нужно чье-то активное участие в его личном горе. Он знает, что сам виноват и что никто кроме него с проклятыми чувствами справиться не сможет. Равно, как и с недугом, изуродовавшим половину дорогого и любимого моему сердцу лица. Но мне все равно хотелось приблизиться к нему, обнять и сказать что-нибудь глупое. Просто так. Чтобы поднять настроение.
— Зонт можешь не открывать, — неожиданно выдал этот невероятный мужчина. — У меня большой — на двоих хватит.
И вот что это было? С одной стороны логично — мы ведь не чужие, чтобы укрыться под разными «крышами» и продолжить далее свой путь все в том же молчании. Но с другой стороны… Он ведь вчера так сблизился с Людой! А что, если она увидит его в моей компании и закатит скандал? Она может.
Понимая, что отказываться от его заманчивого предложения было бы глупо, я подошла к Лерке поближе и взяла его под руку. Интересно, что он обо мне сейчас думает? И что думал вчера, во время наше совместного танца?
— Агата, а ты ничего не забыла вчера сделать? — сразу же пошел в наступление друг.
Ага, попрощаться и отдать ему рубашку я забыла. Только вот незачем мне теперь перед ним оправдываться. Сам виноват в том, что я накануне остро нуждалась в моральной компенсации. А еще была не в состоянии подойти и произнести простое «Пока» на прощание.
— Прости меня, пожалуйста, — вместо всего этого я принялась прощупывать почву. — Я видела, как вам с Людой было хорошо вместе и просто не захотела нарушать только-только воцарившуюся между вами идиллию.
— Ну, про идиллию — это ты загнула, — фыркнул парень. — Это ведь был просто танец.
— Хочешь сказать, что вы вскоре разошлись в разные стороны? — мои брови поползли вверх.
Подобный поворот событий был бы для меня огромной неожиданностью. Я так распереживалась по этому поводу, что чуть не наступила в лужу. Благо в последний момент заметила ее и перепрыгнула, вынудив своего друга немного поработать вешалкой. Но в том момент я как-то об этом не думала. Осознание того, что я могла вчера ошибиться, застряло комом в горле. Непривычно и вместе с тем сладко — думать, что может еще не все потеряно.
— Да нет же, — Лерик отрицательно мотнул головой. — Танцевали мы почти до самого закрытия клуба.
— И? — понимая, что правду из него надо вытягивать клещами, протянула я.