— Да, но теперь я хочу, чтобы у тебя был выбор.
— Хорошо, но пока что-то из этого не окажется слишком острым или кислым, я не откажусь.
— Такого здесь нет.
— Хорошо, тогда давай поедим.
***
Осень поймала себя на том, что улыбается, пока они с Кирэллом осматривают дом. После обеда они исследовали большую часть этажа и наткнулись на Покои Хранителя, как назвал их Кирэлл. Это была огромная комната, которую ей захотелось осмотреть подробно… но у них еще будет время. Прямо сейчас Кирэлл вел ее вниз по винтовой лестнице, о существовании которой она даже не догадалась бы, если бы не он.
— Не могу поверить, что ты нашел ее, — сказала она, радуясь, что магия владения показала им самое ценное.
— Вход в сокровищницу Хранителя всегда находится в его Покоях. Это единственный путь, и только Хранитель может открыть его.
— Каждое владение такое?
— Да, но… — Кирэлл остановился у подножия лестницы и повернул голову, чтобы посмотреть назад.
— Но что? — спросила она, придвигаясь к нему.
— Я никогда раньше не видел сокровищницы такого размера.
— Неужели? — она обвела взглядом выделанную в горе пещеру, оценивая ее высоту и ширину. Пещера тянулась впереди и позади лестничного колодца. Вдоль стен были арочные отверстия, ведущие в другие пещеры, и повсюду лежало что-то, что напоминало драгоценные камни, но что-то в них было не так.
— А почему они не сверкают?
Кирэлл подошел к ближайшей арке и наклонился, чтобы поднять большой мутный драгоценный камень.
— Это бриллиант Светлое Дыхание. Они очень ценны, потому что способны хранить огромное количество энергии. Он должен быть прозрачным и сверкать.
— Тогда почему же они не сверкают? — она двинулась дальше, чтобы заглянуть в другие арки.
— Они наверняка совсем опустели. — Его взгляд блуждал по огромным грудам непрозрачных драгоценных камней в других пещерах. Кирэлл даже представить себе не мог, сколько энергии потребовалось, чтобы наполнить такое сокровище силой, не говоря уже о том, чтобы удержать ее.
— Твой Разет, должно быть, был чрезвычайно могущественным Драгуном.
Они перешагнули через камни и направились к единственной арке, в которой еще оставались светящиеся драгоценные камни. Эта пещера была гораздо больше остальных.
— Боже мой, — прошептала Осень, глядя на мягко светящиеся драгоценные камни. Они сверкали всеми цветами радуги и заполняли углубление до самого потолка.
— Я никогда не слышал, чтобы Драгуны делали это, — пробормотал он.
— Что именно? — спросила она, повернувшись к нему.
— Собирали драгоценности всех цветов.
— А что не так? — спросила она, дразняще улыбаясь ему. — Вы же должны собирать сокровища, разве нет?
— Да, — он улыбнулся ей в ответ. — Но Драгуны, как правило, предпочитают один цвет. Тот, что одного цвета с их драконом.
— Ты хочешь сказать, что поскольку Разет был Красным, ты ожидал, что большая часть его сокровищ будет именно такого цвета?
— Да.
Осень склонила голову набок.
— А какие драгоценности ты хранил в качестве Черного Прайма?
— У меня есть бриллианты Черное Дыхание и обсидиан, но я собираю все камни темного оттенка.
— Правда?.. — спросила Осень, повернувшись к нему. Вид Кирэлла, окруженного сияющими камнями, почему-то заставил ее испытать дикое желание.
— Да, — он нахмурился, увидев, как она на него смотрит. — А что?
— Ну, мне просто интересно, предпочитаешь ли ты по-прежнему более темные оттенки, — она медленно начала стягивать платье с плеч. — Или тебе начали нравиться вещи более светлого цвета.
Глаза Кирэлла стали серебряными, когда платье его пары упало к ее ногам. Свет камней окрасил ее бледную кожу во все цвета радуги. Это мгновенно наполнило его желанием, не похожим ни на что, что он когда-либо испытывал раньше. Не думая больше ни о чем, он сорвал с себя одежду, прижал Осень к своему телу и потянул на себя, упав на кучу камней.
— Мне нравится любой цвет, лишь бы он нравился тебе, — прорычал он, впиваясь в ее губы горячим жестким поцелуем.
Осень отдалась этому поцелую, не замечая, что ее когти удлинились и глубоко впились в плечи Кирэлла, когда она оседлала его стройные бедра. Ее увлажнившееся влагалище сжало его твердый как камень член лишь на мгновение, прежде чем страсть захлестнула ее, и ее бедра начали двигаться сами по себе.
— Боже мой, Кирэлл! — закричала она, разрывая поцелуй, когда он толкнулся в нее.
— Возьми меня, Осень, — сказал он, положив руки ей на бедра. — Здесь, в своих владениях. Здесь, где есть только мы. Одно сердце. Одна душа.