Осень почувствовала наконец, что Никсел приняла ее как пару Кирэлла. Это наполнило ее теплом и чувством принадлежности, которого она не чувствовала с тех пор, как погибли родители. Быть может, она наконец-то оказалась дома.
— Все зависит от того, согласится ли Совет признать пару Осени и Кирэлла истинной, — напомнил им всем Киран.
— Разве новая внешность Кирэлла не доказывает, что мы — пара? — спросила Осень.
— Доказывает, но так как ничего подобного раньше не было, они вернутся к тому, что известно и как должно быть, — сказал ей Киран. — А это значит, что брать пару разрешается только взрослым Драгунами. А Драгун не считается взрослым, если он не прошел через первый Жар.
— А Жар — это вроде как течки, когда ты бросаешься на любого мужчину или женщину и трахаешься с ними, пока не успокоишься? — спросила Осень.
— Ну, — глаза Никсел расширились, когда она посмотрела на свою пару. — В общем, да.
— И как долго это должно продолжаться?
— Продолжительность ничем не определена. Считается, что Жар утихает тогда, когда тот, кто его испытывает, удовлетворен, — снова заговорил Киран.
Осень посмотрела на Кирэлла и с легкой ухмылкой спросила:
— А ты был?
Дракон Кирэлла поднял голову, и дым вырвался из его ноздрей, когда он зарычал.
— Полностью. Как никогда раньше.
— Осень, не Жар Кирэлла будет иметь значение для Совета, — выдавила Никсел, и ее лицо залилось краской. — А твой.
— О, поверьте мне. Я тоже была полностью удовлетворена.
— Но разве у тебя был Жар? — спросил Киран.
Осень бросила на него неуверенный взгляд.
— Нет. У людей такого нет.
— Нет? — Киран не смог скрыть своего потрясения. — Но как тогда вы понимаете, что становитесь взрослыми?
— Ну… по закону человек считается взрослым, когда ему исполняется восемнадцать лет. Именно тогда он должен быть способен позаботиться о себе.
— И именно в таком возрасте твои Старшие освободили тебя от их опеки? — спросил Киран.
— Да.
— Это склонит на нашу сторону большинство старейшин, но Туве все равно захочет применить закон, — сказал Киран.
— Почему? — спросила Осень. — Это же будет означать смерть вашего сына. Того, кому хотела бы стать парой его дочь.
— Это не будет иметь значения для Туве, — сердито сказал Киран. — Ему есть что терять.
— Я не понимаю.
— Осень, — Киран подошел и встал перед ней. — Туве — самый ярый защитник чистоты нашей крови.
— Я знаю. Кирэлл сказал мне, что он против того, чтоб Драгуны брали в пару Других. Но я же не Другая.
— Именно. Что для него делает тебя чем-то намного, намного хуже. Ты прибыла с недавно открытой планеты, ты — представитель людей, которых многие считают низшим видом, и все же тебе удалось превратить Черного Прайма во что-то другое. Для Туве ты опасна.
— Но я же Высшая.
— Туве так не посчитает. Особенно если ты не впадешь в Жар, как все «настоящие» Драгуны. Это его самый сильный аргумент. Если Другой не испытывает Жара, то как эта пара может быть истинной? А если нет, то истинная пара Драгуна, женщина-Драгун скоро умрет, потому что они никогда не будут вместе.
— Но они же меняются, — возразила Осень в ответ. — Жизнь партнеров продлевается. Они рожают детей.
— Но они не могут менять форму. Они никогда не смогут защитить себя от другого Драгуна.
— Но я могу!
— Туве будет все равно.
— Осень, — Кирэлл положил руки ей на плечи и повернул лицом к себе. — Есть и другая причина, по которой Туве этого не допустит. Не может допустить.
— Что за причина?
— Его предки заняли горы, которые раньше занимал Разет. Занять их можно было только потому, что их линия крови чиста. Это то, на чем он основывает все свои убеждения и то, почему многие его послушают.
— Значит, ты хочешь сказать, что из-за моего возвращения, из-за того, что мы вновь наделили силой сокровищницу Разета и Круба отвоевала свою территорию, Туве не только потеряет свое владение, но и потеряет всю силу и поддержку, которые у него были!
— Да.
Осень уронила голову на грудь Кирэлла, когда тяжесть всего, что произошло сегодня, внезапно обрушилась на нее.
— Что же нам теперь делать?
— Сегодня вечером? Ничего, — ответил Кирэлл. — Ложись спать и отдохни немного. Завтра мы решим, как поступить со старейшинами.
— Сын… — начал Киран.
— Нет, отец, — оборвал его Кирэлл. — Мы ничего не можем сделать прямо сейчас, и моя пара очень устала. Мы встретимся за утренней трапезой и решим, что делать дальше.
С этими словами Кирэлл подхватил Осень на руки и унес прочь.