— Унизила? — прошипел Кирэлл. — У вас есть гораздо больше причин для беспокойства, чем унижение, старейшина Туве. Вам нужно объяснить, как драгоценный камень с Земли, похищенный генералом Терроном, оказался у вас на шее.
— Мне не нужно объяснять ничего, — возразил Туве. — Она ошибается.
— Неужели? — Кирэлл протянул руку и, схватив камень, снял его с шеи Туве. — Этот тип минералов не встречается на Монду. Где вы его взяли?
— Это не твое дело.
— Мое, если моя пара утверждает, что когда-то камень принадлежал ей.
— С чего ты должен ей верить? — Туве резко повернулся лицом к остальным членам Совета. — С чего вы должны ей верить?!
— Когда речь заходит о моей паре, я безоговорочно ей верю, — прорычал Кирэлл.
— Я нахожу, что леди Осень была очень откровенна с нами, даже когда эта откровенность могла ей навредить. — Киран посмотрел на других старейшин. — Вы не согласны?
Хотя Лэндо и не кивнул, как другие старейшины, но Туве он не поддержал.
— Итак, Совет хочет знать, где ты взял камень, Туве.
— Старейшина Туве, — сердито поправил его тот. — И я не помню, где я его взял.
— Трудно поверить, — Кирэлл потер между пальцами цепочку, на которой висел камень, заставляя его вращаться так, что блики света бегали по всему залу. — Потому что это уникальный кристалл. Я путешествовал по многим мирам, видел много разных драгоценных камней, но никогда — ничего подобного.
— Тогда ты, очевидно, был не там, где надо, — усмехнулся Туве.
— А где надо? — и Туве понял, что попался.
— Я… Больше я ничего не скажу. Я старейшина и…
В следующее мгновение Туве оказался лежащим на спине, а лицо Осени оказалось в нескольких дюймах от его лица, когда ее когти впились в его шею.
— Мне плевать, кто ты, — тихо прорычала она, и ее слова разнеслись по всему залу. — Ты расскажешь мне, как получил камень моего брата от генерала Террона. Ты расскажешь мне сейчас, или твоя жизнь оборвется.
— Стража! — прорычал Туве, зная, что им придется подчиниться. В конце концов, он был Старшим.
— Стоять! — взгляд Осенм не отрывался от Туве, когда она подняла другую руку. Стражники, рванувшие вперед, застыли на месте.
Глава 12
— Осень, — Кирэлл опустился на колено рядом с ней, пытаясь привлечь ее внимание, но она отказывалась отвести взгляд от Туве. — Осень, не надо.
— Надо. Неужели ты думаешь, что этому куску дерьма есть дело до того, что случилось с моим братом? С моей матерью? С отцом? Неужели его волнует, что мой отец мог только моргать, глядя на меня, пока умирал? Что у моей матери, которая никогда в жизни никому не сделала зла, было разорвано горло? Что на моего младшего брата напали трое взрослых варанианцев? — она приподняла Туве за шею и ударила его головой о каменный пол. — Что они смеялись, когда он кричал от боли и ужаса? Что Террон забрал единственное, что его радовало?
Боль в голосе Осени была так же легко различима, как и слезы, бегущие по ее лицу. И то, и другое ранило сердце Кирэлла глубоко и навсегда, как и шрамы на спине его пары.
— Я знаю, но мы не узнаем правду, если ты убьешь его.
— Как будто кому-то здесь есть дело до того, что случилось на низшей планете двенадцать лет назад.
Киран поежился, когда Осень повторила то, что он сказал поначалу. Но это было до того, как он узнал ее, и ему хотелось бы думать, что он чувствовал бы то же самое, даже если бы Осень не была парой его сына.
— Мне есть дело, — сказал Киран, вставая. — Смерть любого Драгуна на Монду или где-то еще воспринимается Советом очень серьезно, и если кто-то из наших имеет к этому отношение, я клянусь, он будет жестоко наказан.
— Конечно, — недоверчиво сказала Осень.
— Мне есть дело, — сказал старейшина Пеле, Желтый Прайм, вставая. — Я понимаю, что вы не знаете меня, леди Осень, и что действия и заявления некоторых членов этого Совета показали нас не в лучшем свете. Но я прошу вас не судить обо всех по поступкам немногих. Я стал старейшиной не потому, что хотел властвовать над своими собратьями, а потому, что хотел помогать им и защищать их. Я не могу этого сделать, если не знаю всей серьезности угрозы.
— Мне есть дело, — Гэл, старейшина Золотых Младших, тоже поднялся. — И я поддерживаю то, что сказал старейшина Пеле. Не все Золотые чувствуют то же, что и Туве.
Вскоре только Лэндо остался сидеть, но через мгновение и он медленно поднялся, сказав только:
— Я тоже согласен, что этот вопрос должен решить Совет.