Но когда девушка нашла туфлю, застрявшую в корнях дерева, стелька продолжала держать форму ноги девочки. Кестрел будто видела вживую отпечаток её ножки.
Найденная туфля не убавила ужаса. Он обосновался глубоко у неё в животе, тяжёлый, как удар взрослого.
Они с остальными пятью дакранскими солдатами притаились в куцых виноградниках. Риша вглядывалась во двор со стороны кухни усадьбы, самое слабое место в доме. В дождливой ночи светилось всего несколько окон.
Кестрел облизнула мрачные губы и вцепилась в ранец. Она представила, как колода карт подрагивает, лежа в бархатном мешочке.
Она вспомнила ужин с императором. Десерт подавался с хрупкой сахарной вилкой. Их встречи всегда вызывали у неё подобные чувства: что ни возьми — оно буквально крошилось у неё в руках. А ещё ей вспомнилось, как после охоты, будучи уже в императорском дворце, она поняла, что император выкрал или покалечил её собаку, только потому, что она её любила. «Моему отцу нужно, чтобы ты любила его больше всех», — сказал тогда Верекс.
«Приглядывай лучше за собой», — сказал он тогда.
«Если ты решишь сыграть против отца — проиграешь».
Прикосновение к руке. Риша.
— Я тебя плохо знаю, — тихо произнесла принцесса. — Но из того, что мне рассказывал Верекс и видела я сама, могу твердо сказать, что тебе не нужен дар в обращении с оружием. Ты сама по себе прекрасное оружие.
Кестрел внимательно посмотрела на Ришу, которую почти полностью укрывала тень, только глаза мерцали. Кестрел почувствовала медленно нарастающий лёгкий трепет, волнующий кровь. Она очень хорошо его знала.
Её худшая черта. Её лучшая черта.
Желание выйти на первое место, чтобы припечатать своего противника большим пальцем.
Вспышка гордости. Её разум в окружении голодного ряда, напоминающего лисьи зубы.
Позже, на рассвете, когда император вытащил кинжал Кестрел из ножен и приставил его кончик к горлу девушки, она вспомнила, что усадьбе изначально была уготована роль ловушки. Вопрос только в том, кто кому её приготовил: она императору или это ей выпала участь стать жертвой.
Кестрел коснулась руки Риши.
— Спасибо.
И все они двинулись сквозь тьму к дому.
Алая заря. Ясное небо. Вода блестит в щелях брусчатки по дороге в Лерален.
Арин и Рошар вели армию на запад быстро, насколько это было возможным. Они добрались до позиции, которую выбрал Арин.
Задание первое: выгрузить сотни заточенных кольев, которые Арин отдал приказ выстругать.
Второе: вогнать их в размокшую землю вдоль дороги.
Третье: расставить последние мешки с порохом вдоль дороги. Рассыпав их в небольшие, туго набитые узелки.
И четвертое: ждать, стараться не думать о Кестрел, о том, как она уже добралась до Сифии и, возможно, уже сыграла партию в «Клык и Жало» с императором, и выиграла или проиграла.
Вся семерка крадучись, прячась в углах особняка, пошла к своей цели. Риша не шла, а словно плыла, плавно, эфирно, а когда ей в коридоре повстречались солдаты-валорианцы, её нож вошёл в их тела, как в масло, не встретив никакого сопротивления. Валорианцы в ответ не издали ни звука. Было так тихо, что можно было услышать, как на пол закапала кровь.
Они получили доступ к верхним этажам и начали проверять спальни. Кестрел знала их расположение: в геранских домах спальни обычно выходили окнами на восток или на запад. Риша захотела проводить осмотр в одиночестве, к досаде дакранцев, которые было двинулись за ней, но получив в ответ решительный отпор в виде тихого шипения — отступили.
Она вернулась, на лезвии крови было больше, чем когда она уходила.
— И хватит, — прошептала она.
— Нужно вести себя тихо, — напомнила Кестрел. — Нам необходимо попасть в покои императора без лишнего шума. Мы не можем сражаться со всеми.
Риша фыркнула.
— Я могу.
Раздражение принцессы поблекло. В следующий раз, когда они столкнулись с валорианцами-стражниками (опять с парой), она милостиво позволила дакранскому солдату выстрелить в одного из них из арбалета, в то время как сама оттащила другого с линии огня, зажав рукой рот. Это была женщина.
Риша коснулась кончиком своего кинжала нежной кожи женщины под широко распахнутыми глазами.
— Веди себя тихо, — прошептала Риша, — сохранишь глаза. Веди нас в покои императора.