— Я не стану тебе говорить, что делать, — сказал Рошар. — С нас этого довольно. Я только спрошу тебя — тебя, я признаю это, поцелованного богом одарённого тактика, — неужели ты считаешь себя достаточно умным, чтобы отправить солдат на север, подальше от войны, развернувшейся здесь, чтобы попытаться спасти женщину из тюрьмы, когда ты даже не знаешь, сколько жизней это будет тебе стоить, и кого именно ты ищешь. Ну, Арин? Ты настолько умен?
— Нет.
— Но ты все равно сделаешь по-своему?
— Нет, — нехотя ответил Арин. — Я ничего не буду делать. — И он действительно так думал.
Глава 5
Руки Арина дёргались поверх подушки. В ногах запуталась простыня.
Он открыл глаза. В окне висела большая и жёлтая луна. Арин задумался, интересно, а какой луна будет, если посмотреть на нее из верхней точки сада, и он неожиданно оказался в саду — одновременно в обеих частях сада, несмотря на то, что его восточная и западная части были разделены запертой дверью. Босыми ногами идя по гладким камням, Арин находился где-то между сном и явью. А потом он перестал это осознавать и полностью погрузился в сон, не понимая, кто он и что.
По другую сторону стены сада Арин услышал чьи-то шаги. Но он стоял на обеих сторонах: и в том, и другом саду — в своем саду и саду Кестрел. Он был один. Стоял неподвижно. Эти шаги принадлежали не ему.
И вновь он услышал шуршание гравия. Но никого не увидел.
Ночное небо развернулось. Кто-то словно отстриг опутывающие его нити. Оно опустилось на Арина лоскутами шелка. Синий цвет застелил ему глаза, заполонил рот. Грудная клетка молодого человека расширилась в попытках глотнуть воздуха. Арин тонул. Он пытался пить ткань. Он жадно глотал её, даже несмотря на то, что легкие сжались.
Он в испуге проснулся. Простыни были влажными, дыхание прерывистым.
Сон стал ещё страшнее. Арин видел только синий шелк. Перед глазами, ощущал его во рту.
Он резко сел. Его кровать купалась в лунном свете.
Разум Арина трепетал от воспоминания, когда он в последний раз видел Кестрел. Как разлилось её синее платье по скамейке для фортепиано.
Он заставил себя вновь лечь спать.
Утром он смутно осознал, что ему приснился кошмар. Арин нахмурился — а правильно ли называть кошмаром то, что ему приснилось. Он попытался вспомнить сон. Но в памяти всплывали лишь какие-то фрагменты: ощущение того, что он тонет, и его желание утонуть. А ещё было что-то синее.
И тут он вспомнил достаточно для того, чтобы пожелать забыть. Он отделил сон от сознания. И как это бывает с хрупкими мыслями, нити паутины рассыпались. Они превратились в ничто… или почти в ничто. Они стали чувствами, которые он больше не мог объяснить, подобно воде из водоема, которую он зачерпывал ртом. Больше не осталось какого-то неясного ощущения, мысли или воспоминания — только неявная обеспокоенность.
Он пришёл в покои Сарсин позавтракать. Комната была очень девичьей, оформлена так же, как и зашторенная и запертая на замок комната сестры Арина.
Сарсин опустила чашку на блюдце.
— Что случилось?
— Ничего. — Он бы заставил себя заговорить, но не знал, что сказать и, в общем-то, на самом деле не хотел что-либо говорить.
— У тебя мешки под глазами. Бог сна тебя не жалует.
Арин пожал плечами. Он очистил летний фрукт перочинным ножом, который так и мелькал в его руке. Фиолетовая мякоть фрукта помялась и начала капать. Плод источал неявный сладковатый аромат. Очень знакомый. Духи. На коже, у основания её шеи.
Арин бросил фрукт обратно в тарелку. Аппетит совершенно пропал.
Сарсин забрала плод и съела его, а потом слизнула сок с большого пальца.
— Разве ты не рад, что некоторые из нас чувствуют себя достаточно хорошо, чтобы насладиться урожаем фруктов?
Он сосредоточился на словах сестры.
— Да, но…
— Но этого недостаточно, чтобы воевать.
— Я не хочу, чтобы ты воевала.
— И я, в общем, тоже не хочу. — Она отпила свой чай.
— Не хочешь возглавить один проект?
Она приподняла чёрные брови.
Арин вытащил сложенные страницы из внутреннего кармана своей легкой куртки. В них детально описывалось, как он создал миниатюрную пушку: процесс изготовления формы для ствола и ядра, все размеры, способ подгонки ствола в кожаное ложе.
Сарсин внимательно проглядела листки.
— Сколько ты хочешь?
— Сколько ты в состоянии изготовить.
Он умолк. Сарсин его не торопила. Арин съел немного хлеба, а потом будто бы спохватился, уставившись на кольцо Тенсена у себя на мизинце. Почему его куратор шпионов солгал?