Завыл ещё один волк. Теперь стало настолько темно, что можно было начинать действовать.
Он оставил свое укрытие и направился к вулканам.
У подножия вулкана, верхушка которого растворялась в зеленоватой полутьме, Арин испачкал волосы серой. Он нанёс желтоватую рассыпчатую субстанцию на лицо, размазывая её вдоль шрама. Втер серу и в кожу рук, замазал ею кольцо Рошара.
Простая одежда Арина была и без того в грязи из-за нескольких дней путешествия сюда. Если бы он мог взглянуть на себя сейчас из своего укрытия, то увидел бы лишь пятно желтого и коричневого. Мужчину неопределенного возраста и происхождения, если конечно, не присматриваться.
Он помолился, чтобы никто не стал приглядываться. Арин спустился в шахты. У него было такое чувство, будто его сердцебиение, словно удары барабана, разносится эхом по туннелю.
Он дождался утра.
На рассвете, когда заключённые с кирками спустились вниз, Арин вышел из тени, чтобы смешаться с ними, стать одним из них. Он воровато вглядывался в лица. И когда, спустя какое-то время, так её и не увидел, ему стало страшно от мысли, что он опоздал. На целый месяц. Он ненавидел себя за это. Когда Арин спустился глубже в шахты, он с трудом мог вынести мысль, что ей причиняли боль, что она могла заболеть. А может, она вообще была переведена в другую тюрьму. Может, он попусту тратил время, тогда как она страдала в другом месте.
Он не мог позволить себе думать о худшем.
Кестрел была сильной. Она с этим справится. Она могла справиться с чем угодно. Но когда он увидел безвольные лица других заключённых… пустоту в их глазах, шаркающую походку… его уверенность была уже не такой твердой. По позвоночнику пополз липкий страх.
В шахты вместе с Арином спустились и два валорианских стража, но они мало обращали внимание на происходящее вокруг. Они ничего не заметили, и когда Арин забрал кирку у другого заключенного прямо из рук. Стражники перестали переговариваться только тогда, когда заключенный, оставшийся без орудия труда, начал бродить по шахте, словно лунатик, пытаясь выковырять серу из каменной стены, разбивая пальцы в кровь и ломая ногти. Искоса Арин наблюдал за механическим поведением этого мужчины. Арин опустил голову, сгорбил плечи, его лицо стало такой же пустой маской, как и у того заключенного. Теперь он стал похожим на остальных. Стражники подошли к заключенному без кирки, пожали плечами и нашли ему другую.
Арин работал. Он думал о Кестрел, которая занималась тем же самым. Молодой человек вогнал кирку в стену, сглотнул желчь, подступившую к горлу. Его не могло сейчас стошнить, нельзя привлекать к себе внимание. Но тошнота не покидала его.
Наверное, прошло несколько часов. Арин потерял чувство времени. Сероватый свет, струившийся из туннельного жерла, не менялся.
А вот заключённые, наоборот. Все они неожиданно замерли. Кирка Арина застыла на полпути. Он тоже обратился в статую. Чего они ждут?
Вода. Стражники раздавали воду. Тела заключённых вытянулись в струнку, и они охотно пили воду.
Арин подражал им. Он глотнул воды.
Спустя мгновение его пульс устремился в небеса.
Арин чувствовал себя слишком большим для этого тела. Он понимал, словно видел себя со стороны, что он — это не он. Всё дело в воде.
Арин ударил по скале с энергией, преисполненной чистого восторга. Но это было неправильно. Он сказал себе, что это неправильно, что это не то, что он чувствовал по-настоящему. Но он доверху наполнил две корзины серой.
Он вот-вот потерпит неудачу. У Арина был план, он пришёл сюда с планом… пот пропитал рубашку… план рассыпался на части, похоже, он на пути к провалу.
«Из-за тебя».
Руки Арина замедлились. Он вновь услышал голос Кестрел, он почувствовал, словно едет, раскачиваясь из-за тряски, в повозке. Первозимний день. И он словно прикоснулся ладонью к окну повозки и почувствовал, как под его ладонью растаял морозный узор.
Из-за тебя, тогда сказала Кестрел. Её губы приоткрылись под его губами.
В Арина вонзилось осознание того, зачем и по какой причине он здесь оказался.
Он вновь стал собой. Он её не подведет, снова.
Действие наркотика ослабло. Он всё ещё был в крови, будоража тело довольно яркими вспышками активной деятельности, но уже не так интенсивно. Навалилась усталость. Арину казалось, будто он рассыпается на части. Стражники вывели молодого человека на поверхность, где его поджидали остальные заключённые, покрытые желтой пылью. Количество людей позволяло обезвредить охрану даже без оружия. А у некоторых из них оно было. Другие же могли похватать камни, валяющиеся у ног.