Глава 1
- Это мальчик! – восторженный вопль акушерки раздался под сводами дворца, разносясь далеко за его пределы.
Мальчика ждали все: и королевская чета, у которой до этого счастливого момента рождались только девочки, и народ, который жаждал наблюдать, как растет их будущий правитель.
Подчиняться женщине, даже если она и королева, гордый народ не желал! Поэтому с облегчением вздохнули все, даже те, кому было все равно, кто родится у далекого короля Терры. Политика дело такое, рождение Наследника меняло все планы, и дальновидные правители уже сейчас пытались просчитывать ходы наперед, предлагая своих новорожденных дочерей и внучек в нареченные.
Королева была счастлива! Всю беременность она проходила под страхом того, что у нее очередная дочка, поэтому запретила лекарям, ведьмам, магам и колдунам даже думать про пол ребенка, тайно надеясь, что хоть сейчас ей повезет.
Мальчишка родился каким-то тощеньким, синеньким и слабеньким. Красный ротик открывался только для того, чтобы поесть, и малыш тут же засыпал. Зеленые глаза смотрели на мир серьезно и внимательно, маленькие черные бровки хмурились недовольно, стоило кому-то потревожить его мир. Казалось, ребенок уже родился взрослым, таким осмысленным был его взгляд, разглядывающий окружающих. Многие потом говорили, что неуютно себя чувствовали под взглядом новорожденного, стремясь скорее отдать почести королеве и откланяться.
А королева была счастлива! Этот ребенок, этот малыш стал ее надеждой на дальнейшее счастливое будущее. Муж снова воспылал к ней любовью, больше не обвиняя в рождении дочерей. Слуги стали почтительнее склоняться, опуская глаза, вспоминая свои грехи и наглые взгляды в сторону королевы и размышляя, что же теперь с ними будет.
Но королева была счастлива! Она обожала этого мальчишку, она помешалась на любви к нему, восхваляя его как бога, восхищаясь его «неземной» красотой, мечтая о силе сына, дарованной высшими силами.
Правда сила пока не стремилась проявляться в этом дохлом тельце: тощенькие ручки, длинная шейка, худое лицо с кажущимися огромными светлым глазами, обрамленными черными пушистыми ресницами, длинные младенческие черные волосы – внешностью малыш пошел в отца, вот только выражение глаз….странное…..страшное…жуткое выражение, отпугивающее всех, кроме матери, которая, казалось, ничего не замечала, любуясь красотой сына, необычным, почти прозрачным цветом зеленых глаз на смуглом лице, и сын отвечал ей тем же, смягчая свой взгляд для нее, улыбаясь ей, протягивая требовательные ручки.
С тех пор так и повелось, мальчишке не отказывали ни в чем! Никогда наследник не был виноват, никогда не был наказан за проступок, виноваты были все, но не он.
Первое слово малыша тоже было характерно, и звенело тревожным звоночком, но не для матери, которая стояла на стороне своего любимца всегда, даже тогда, когда знала, что он – виноват! Да, да первое слово ребенка было требовательным и властным: «Хочу!» - заявил годовалый малыш, указывая на ножны с кинжалом, висевшие в кабинете короля.
- Дорогая, этот кинжал является артефактом, он может быть опасен, - проговорил король, наблюдая, как супруга тянется за ножнами.
- Но, Люк хочет, он первый раз хоть что-то сказал, дай ему эту штуку сам, к артефакту ведь можно прикасаться членам королевской семьи.
- Хочу! – снова требовательно, хриплым голосом.
Оба: и король, и королева вздрогнули.
- Вот откуда в маленьком ребенке такой голос? – не в первый раз удивился король, - Может быть мы его все время простужаем, и он хрипнет? Ты показывала его лекарям?
Отец снял кинжал со стены, подхватывая малыша на руки и усаживая на колени.
- Самая лучшая в мире сталь! Самый опасный нож! – убирая тянущие ручки ребенка, проговорил отец.
- Хочу! – снова требовательный голос, и король рассмеялся.
– Достойное желание для будущего короля! – похвалил он сына, но нож не дал, задумчиво рассматривая инкрустированные ножны. – Кинжал – это не просто оружие, это символ статуса и могущества своего владельца! Этот кинжал имеет имя и славу, которая не померкла до сих пор. Как ты думаешь, я вправе отдать его тебе? – обратил свой величественный взор на сына.
А ребенок молчал, то ли проникаясь интонацией короля, то ли действительно понимая смысл произнесенного.