С рождения я знала все воровские профессии и мне они казались чем-то понятным и естественным, другой жизни я не знала.
«Дурочка, - смеясь и втирая остатки крема в мои руки, отвечал Лекс, - магия – это важно, но руки.. – и он шевелил передо мной длинными пальцами, - руки – это все!»
Этому же Лекс теперь учил и Грега. Полукровка оказался способным, хотя дело не приносило ему радости, каждый раз словно переступал через себя. Я-то родилась в этом мире, все мне было до боли знакомым и понятным, а Грег…Грег раньше жил в другом мире, не знакомом мне, не желающим меня принять, отвергнувший Грега.
- Что же с тобой, парень, делать, - в который раз отпаивая теплым чаем Грега, пришедшего с хорошим уловом, но с плохим настроением, спрашивал сам себя Лекс. – А давай, мы тебя сделаем телохранителем Стефани, будешь ее охранять, мы тебе платить станем, но вначале нужно научиться. Пойдешь в школу телохранителей?
Глаза Грега зажглись огнем надеждой.
- Пойду, Лекс, я быстро научусь, я – способный!
- Куда это? – ревниво спросила я, друга по своим играм не хотелось никуда отпускать.
- Он ненадолго, маленькая. – успокоил меня Лекс, - будет учиться первую половину дня, все остальное время в полном твоем распоряжении.
Теперь Грег приходил счастливым, уходил, когда солнце еще только вставало, а я спала беспробудным сном и приходил к обеду, показывая мне тот или иной прием, который они изучали сегодня. Я тоже училась вместе с ним приемам самообороны, иногда умоляя своего эльфа показать мне тайные приемчики, чтобы удивить друга, а если и получится, то победить. Ух, как он злился тогда, вы бы видели! Смешной такой, пыхтит, старается, а я раз и в дамки!
Раз и в дамки – это мое все, и самое страшное для меня – это скука. Скучно мне было в тот день, в день моего рождения. Грег был на занятиях, Лекс с остальными на работе, мать обещалась прибыть к вечеру. Да и все торжества планировались, когда стемнеет. Лениво качалась на качелях, разглядывая черную диадему, вспоминая ее историю и вдруг пришло мне на ум повторить подвиг Лекса, удивить всю свою братию, поразить их своим умением.
Я спрыгнула с качелей и направилась прямиком ко дворцу, находящему от нашего дома всего-то в паре кварталов. Было десять утра, вовсю светило солнце, пели птицы и настроение у меня было отличное! Подошла к хранилищу через внутренний, неохраняемый двор. Да и чего там охранять, какой ненормальный полезет в хранилище среди белого дня. Мило улыбнулась охране, которые от скуки глазели на меня, так же мило залезла им в мозг, внушая, что я не опасная белая мышка, которую просто необходимо впустить погреться в хранилище, это летом-то при плюс тридцати, когда охрана потом обливается. Один оказался настолько сентиментальным, что даже слезу пустил, открывая массивные двери и снимая магическую защиту.
Я вначале просто хотела побродить по хранилищу, как по музею, взять что-нибудь самое маленькое и незаметное, просто как доказательство, что я здесь была, но руки сами потянулись к двум спутанным, переплётным между собой цепочкам, на одной из которой висела подвеска в виде меча, на другой в виде сердца. Вот эти подвески настолько сильно запутались друг в друге, что складывалось впечатление, будто меч пронзил сердце, заржавев и приклеившись к его контуру. Дрогнула моя детская душонка, когда увидела эти вроде бы и невзрачные тусклые украшения. Взяла в руки, и сердце загорелось огнем, принимая меня, узнавая во мне хозяйку, соскучившись по человеческому теплу, а меч так и остался безжизненным, тусклым, ржавым, некрасивым. Решила заняться им дома, освободив из тисков сердца любыми путями. Меч мне был не нужен, а вот сердце понравилось, очень. Если бы я знала тогда на какие жертвы придется пойти ради этих, тогда казавшихся мне, пустяковых украшений. Если бы я знала…
Примчалась домой и первым делом занялась своей безделушкой, отмачивая ее в растворе, избавляя от красной ржавчины, которая оказалась настолько въедливой, что даже под щеткой не хотела смываться. Я злилась, но все оставалось, как и было ровно час назад, цепочки не распутывались, меч не хотел покидать сердце, портя красоту своим уродливым видом.
- Чем занимается моя именинница? – услышала я родной голос Лекса, который вдруг сорвался на хрип. – Что это? – тихий шёпот был громче крика.