- Хочу заниматься здесь, - хрипло сказал Люк и сделал шаг вперед, отрезая пути возврата.
- Ну что ж, не жалуйся тогда. Я предупредил. Иди, тебе выдадут комбинезон, шлем, перчатки посмотрим на что ты способен.
Картодром был расположен на открытом воздухе, Люк присмотрелся к трассе, которая отдыхала после заездов. Мальчишке даже показалось, что дорога дышит, и он присел, чтобы проверить рукой черное покрытие, которое и впрямь было по-человечески теплым и приятным на ощупь. Он посмотрел вперед, разглядывая широкую и длинную трассу, с перепадами высот, и сердце забилось в бешеном ритме, как только представил себя победителем.
- Чем занимаешься, Люк, - услышал насмешливый голос тренера и тут же подскочил, краснея, стесняясь, что его застали за мысленным разговором с трассой.
Тренер снова усмехнулся, встретившись со злыми глазами.
***
- Итак, вначале карт, - начал тренер, - ни одна машина не даст тебе такого чувство вовлеченности. А знаешь почему? Потому что ты практически задницей едешь по асфальту. Как тебе этот? – и тренер показал мне небольшую, какую-то миниатюрную машинку, которая совсем не напоминала те, что гоняли здесь с полчаса назад.
- Она отличается, - сказал я, обходя по кругу тележки на четырех колесах.
- Да, это пока не спортивный кар, прокатный, - согласился тренер, - научишься на этой – пересядешь.
Я еле сдержал рвущееся навстречу разочарование, чтобы не порадовать уже торжествующего свою победу тренера.
- Хорошо, - уселся в это недоразумение, предварительно натянув шлем и перчатки.
- Руки ближе к нижней части руля, - стал давать указания тренер, - упрись основанием пальцев, на повороте руль толкать. Максимально отклонись назад, так ты увеличишь сцепление, - тренер говорил быстро, и я очень старался все запомнить, чтобы не просить его повторять дважды. – Ну все, поехал!
Нажал на газ. Незнакомая трасса, незнакомый карт. «Отклонись назад! Держи посадку! Не гони!» Я чуть не выскочи из карта, говорящий шлем – это слишком, да и голос тренера не успокаивал, а только адреналина добавлял. Тренер гонял до вечера, до кровавых мозолей, до ломоты в теле. Я думал – это красиво и круто, оказалось тяжело и больно. После тренировок с боевиками так тело не болело как сейчас. Но вылез, не поморщился, не хотел доставлять этому садисту удовольствие.
- До завтра, - протянул первый руку тренеру, а тот пожал мою детскую ладошку. Взрослые так любят строить из себя умных и все знающих. Смешно!
Началась моя жизнь на картинге, я так увлекся, что даже Кьяр затосковал по нашим прогулкам. А я отслеживал, как грубые, резкие движения, дестабилизирующие машину, сменяются на плавные, точные, и однажды тренер перестал комментировать мое каждое движение, только и сказав: «У тебя есть голова Люк и развитая интуиция, думай» И оказалось, что одному гораздо тяжелее, я уже привык к этому насмешливому голосу, проживающему гонку вместе со мной на трассе.
Тренировки превратились в работу, в любимую работу. Я мчался погонять в любую погоду, я болел гонками, я жил ими! Запах бензина, резины и пота привлекали меня, магию здесь блокировали специально, чтобы уравнять в правах. А потом были первые выигранные гонки, и вторые, и третьи. И мой тренер уже гордился мной, хотя его насмешливый взгляд так и не сменился на что-то более серьезное.
СТЕФАНИ
Годам к пяти Стефани поняла, что нужна матери как красивая картинка или кукла. Как истинная королева Аглая любила окружать себя красивыми, дорогими вещами, необычными людьми, магами с высоким потенциалом, а дочь ее сочетала все три любви в одной себе. Любила, но главное, чтобы не доставляли ей хлопот. И как только до матери доходило, что ребенка надо кормить, поить, одевать и спать укладывать, вся материнская любовь как-то быстро пропадала, раздражение явно читалось на ее лице и истеричный голос призывал Лекса, который был тут как тут, подхватывая девочку, унося к ее счастливому миру, где ждали те, кто любил искренне и по-настоящему.
- Это моя настоящая мама? - однажды, очень серьезно уточнила Стефани.