Такер кивнул.
— Они выросли в тс времена, когда еще не было памперсов и одноразовой посуды. Наплевательское отношение к вещам было им чуждо, они его не понимали. — Он засунул зефир в чашку, словно хотел утопить. Глаза его были задумчивы, линия подбородка стала резче. — Если что-то ломалось, мистер Ньюланд тут же принимался за починку. Точно так же они поступали и с людьми, — произнес он с натянутой улыбкой. — Они решили, что на свалке мне не место.
Сердце Рут дрогнуло. Она вдруг почувствовала, что вовсе не хочет продолжать свое расследование. В школе ей нередко приходилось утешать учеников, с которыми случалась какая-то неприятность — от низкой оценки и до развода родителей. И она частенько пренебрегала предупреждением администрации насчет нежелательности физических контактов с детьми, по-матерински обнимая их, когда было необходимо. Ученики отвечали ей тем, что старались учиться лучше и пореже баловаться на ее уроках. Другие учителя думали, что ребятишки прозвали ее Мисс Зефир потому, что она мягкотелая. Но один мальчик признался — это прозвище ей дали потому, что она ласковая и нежная… как зефир.
Вот и сейчас Рут почувствовала вдруг, что ей хочется обнять Такера, прижать к себе и утешить. Она удержалась, но ее рука сама собой потянулась к нему и легла на его большую жесткую руку.
Его пальцы сжались, крепко обхватив ее запястье, он поднял глаза.
— Все в порядке. Не беспокойтесь обо мне.
Если б она могла не беспокоиться! Повстречайся ей раненый лев, она переживала бы и за него. Сидящий напротив нее мужчина с гривой каштановых волос, скорее всего, был тоже хищником, но он явно ранен, и Рут не могла не жалеть его.
Раздался звонок в дверь. Через минуту в кухню заглянула Брук.
— Там какие-то люди, спрашивают тебя.
На подвижном лице Рут отразилось недоумение, и Такер залюбовался ею. Движимый любопытством, он вышел в прихожую следом за ней и Брук. Там стояли мужчина и женщина, оба не старые, но какие-то изможденные, с ними — мальчик лет десяти и девочка примерно вполовину младше.
Девочка, как и родители, была белокурая, с бледной кожей, а мальчик, смуглый и темноволосый, напомнил Такеру его самого в детские годы.
— Ники! — Рут бросилась к мальчику и обняла. Тот после минутного замешательства поцеловал ее в щеку. Она выпустила его и, ласково улыбнувшись девочке, заговорщицки подмигнула ей.
— Миссис Марш, мне так неприятно беспокоить вас и вашего мужа, — женщина кивнула Такеру, — во время рождественских каникул…
Сзади послышался сдавленный смешок Брук.
Такер кашлянул и отошел на шаг от предполагаемой жены.
— Я просто друг семьи.
Рут скривила губы, словно не могла решить, правда ли то, что он сказал.
— Вы нисколько нас не побеспокоили, — сказала она женщине и, не давая ей времени на раздумья, приступила к церемонии знакомства: — Это Такер Мэдок и моя двоюродная сестра Брук Гивенс. Ники Бартуччи, мой бывший ученик, и его родители… — Она помедлила, ожидая, чтобы они назвали себя.
— Чарлз и Натали Джонсон, — произнесла мать. Она положила руки на плечи маленькой блондинки. — А это Анджела, сестренка Ники.
Несхожесть брата и сестры нашла свое объяснение. У него другая фамилия. Такер не имел ни малейшего желания вмешиваться в дела еще одного семейства, но ему бросилось в глаза не по возрасту серьезное выражение лица Ники. Парнишка заинтересовал его, и он остался, чтобы понять, чем вызван этот неожиданный визит.
Пока они пожимали друг другу руки, у Такера мелькнула мысль — как хорошо, что остальные члены клана Бэбкок чем-то заняты. А то тетя Ширли непременно засыпала бы посетителей вопросами.
— Мы узнали об одном прекрасном месте, где Чарлз может устроиться, — с наигранным оживлением проговорила Натали. — Одно плохо — это не в нашем штате.
Рут откинула волосы за спину. Было ясно, что Натали сказала не все.
— Брук, может, ты отведешь детей в гостиную и покажешь им елку?
К ее удивлению, Брук послушалась. Такер же не двинулся с места, как стоял, так и остался стоять, скрестив руки на груди и ясно показывая, что не намерен ничего пропустить. В мозгу Рут прозвенел тревожный звоночек. Профессиональному мошеннику конечно же необходимо знать всю подноготную семейства, в которое он попал. Мало ли, может, это ему пригодится…
Как только дети ушли, заговорил Чарлз:
— Видите ли, я потерял работу, и если мне удастся поступить на фабрику в Кентукки, то это верх наших желаний.
— Может, вы войдете и присядете? — вмешался Такер. — Можем обосноваться в кухне, там никого нет.