Пока Трандуил одевался, Поттер продолжал пораженно разглядывать своего эльфа, пытаясь понять, как же такое получилось. Ему вспомнились слова гоблина про то, что эльфы подстраиваются под то, какими их хотят видеть хозяева. Обращаясь к Трандуилу по имени, у Гарри действительно вставал перед глазами образ эльфийского короля, видимо, это и стало причиной столь кардинальных изменений. Ну и правильное питание и дневной режим, само собой, не зря же Гарри убил на это столько времени.
- Хочешь посмотреть на себя в зеркало? – поинтересовался он у эльфа.
- Еще бы! – фыркнул он. – Вот ты бы на моем месте отказался?
- Никогда. Тогда как выйдешь из ванной, иди к нам. Я пока подготовлю маму.
Лили встретила сына требовательным взглядом. Гарри вздохнул, пытаясь придумать, как найти нужные слова.
- Мам, тут такое дело… Понимаешь, наш дом же разрушен, у него нет правой части второго этажа, и ремонт там нужен капитальный… В общем, я подумал и понял, что один его в ближайшее время не потяну, поэтому обратился к гоблинам с просьбой подобрать мне домового эльфа.
- К гоблинам? Почему именно к ним? Не знаю, знал ли ты, но для них это очень болезненный вопрос.
- Да, я в курсе. Но мне не хотелось получить на руки вечно мямлящее и подобострастное нечто, так что я спросил совета, и мне дали на воспитание эльфенка.
- Тебе? Мальчику двенадцати лет? – в шоке спросила Лили. – Они там совсем с ума посходили?
- Не знаю, но мистер Крюкохват сказал, что только так можно не допустить необратимых деформаций психики. В общем, я воспитываю Трандуила уже полгода, и хотел бы познакомить тебя с ним. Трандуил, ты там как?
- Да иду я уже, иду, – послышался возмущенный голос из коридора. – Уже пару минут рядом с зеркалом покрутиться нельзя!
- Это кто? – Лили удивленно уставилась на светловолосого мальчика, как на восьмое чудо света. – Гарри, это тот, о ком мы только что говорили?
- Да, мама – это Трандуил, мой друг. Он – эльф. А это моя мама, волшебница.
- Очень приятно, миссис Поттер, – вежливо поклонился Трандуил. – Я рад, что затея Гарри удалась.
- Я тоже, – тихо произнесла волшебница и повернулась к сыну. – Гарри, а это точно эльф? Ты ничего не путаешь? Ты когда-нибудь видел эльфов?
- Да, – улыбнувшись, кивнул Гарри. – Кстати, толкинских “Властелина колец” и “Хоббита” экранизировали. В общем, Трандуила я в честь лихолесского короля и назвал.
- Я себе его немного по-другому представляла, – промямлила Лили. – Но это сейчас неважно. Гарри, так говоришь, Люпин с тобой не общается?
- Нет, и я не знаю, хотел бы я, чтобы он со мной общался, – покачал головой Гарри. – Я еще не рассказывал, но я пытался самостоятельно развивать свой разум, даже построил дворец памяти, чтобы лучше запоминать информацию. А профессор Снейп, когда об этом узнал, обозвал меня идиотом и сказал, что я облегчил работу любому легилименту, пожелавшему там покопаться. В общем, он взялся обучить меня окклюменции, зельеварению и легилименции.
- Я рада, – улыбнулась Лили.
- После того, как он преподал мне азы окклюменции, он сказал, чтобы дальше я занимался сам, а он примет у меня экзамен перед тем, как приступить к обучению легилименции, но тут у меня появился Трандуил, и я забеспокоился, что профессор проберется сквозь щиты и о нем узнает. Мистер Крюкохват ясно дал мне понять, что ничего хорошего в случае, если наша тайна будет раскрыта, не случится. Трандуил помог мне с защитой, и даже профессор не смог ее обойти. А потом мы попробовали контратаковать…
Гарри замялся, а Трандуил скорчил виноватую рожицу, так что Лили, не удержавшись, фыркнула, по их виду поняв, что ничем хорошим это не закончилось.
- Северус не сильно пострадал?
- Разве что его гордость, – покаянно вздохнул Гарри. – В общем, я как-то умудрился попасть в его память, а потом не мог из нее выбраться. Профессор меня нашел, но это нам не сильно помогло.
Лили расхохоталась.
- Тебе смешно, а он отказался со мной заниматься, – хмуро пробурчал Гарри. – Не то чтобы мне сильно это нужно было, но вдвоем веселее. Так вот, именно в его памяти я увидел тебя и отца с его… компанией. Люпин, конечно, был из них самым адекватным, но он не сделал ничего, чтобы остановить зарвавшихся товарищей, молчаливо потакая их издевательствам.
- Гарри, – мягко сказала Лили, тяжело вздохнув. – Ты должен понять, что воспоминания всегда немного искажаются личным восприятием. Это как кривое зеркало…
- Хочешь сказать, что отец не совершал все эти отвратительные выходки?
- Он был маленьким, глупым, избалованным ребенком, страдающим от детской ревности. Он давно это перерос и даже просил у Северуса прощения.
- Я это не видел.
- Он вырос, Гарри, – настойчиво повторила Лили. – Стал более ответственным, собранным, стал просчитывать последствия своих действий. Думаешь, я влюбилась бы в напыщенного и жестокого болвана?
- А ты влюбилась?
- Конечно, – кивнула Лили. – Джеймс любил меня сильнее, чем я его, я знаю, но мой выбор шел от сердца. Он – хороший человек и любящий муж и отец.
- Я рад, – кивнул Гарри. – А зачем ты так упорно расспрашиваешь о мародерах?
- Потому что мне не нравится, какая вырисовывается картина, а я выпала из мира на одиннадцать лет и даже не знаю, к кому мы можем обратиться за помощью! Люпин, судя по твоим словам, отпадает, Дамблдор тоже…
- Почему?
- Он рассказал нам о пророчестве, из-за которого Сам-знаешь-кто хотел тебя убить, а потом взял у Джеймса мантию-невидимку, которая могла дать нам еще хоть небольшой шанс спастись в случае, если с Фиделиусом не выйдет.
- Значит, именно он вернул мне мантию в качестве подарка на Рождество в мой первый год в Хогвартсе, – догадался Гарри.
- Странно, – нахмурилась Лили. – Как видишь, вопросов к Дамблдору у нас накопилось много, так что к нему бы я обратилась за помощью в последнюю очередь. Северус…
- Мне кажется, что он как-то связан с Дамблдором, – перебил ее Гарри. – Конечно, ничего такого четкого в его воспоминаниях я не видел, но он хороший легилимент. А некоторые нестыковки наводят на размышления.
- Значит, и он отпадает. Блэк в Азкабане, у меня близких подруг никогда не было… Остается одно: просить совета у Поттеров.
====== Глава 33. Маггловская магия ======
- У Поттеров? Но я же последний из рода?
- Ты же сейчас со мной разговариваешь?
- Сохранились портреты? Но где? Я навещал наш дом, и там ни одного не было.
- Я их спрятала, – лукавая улыбка отразилась на лице Лили. – Шла война, обстановка была тяжелая, еще и это пророчество…
- О каком пророчестве ты все время говоришь?
- Тебе не рассказывали? Я запомнила его наизусть. Слушай, ты должен его знать: «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда. Рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца, и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы. И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой.»
- Довольно расплывчатое, на мой взгляд, – подумав, сказал Гарри. – А оно точно обо мне?
- Согласна, – печально кивнула Лили. – Под это определение подходили два мальчика, ты и сын Лонгботтомов. Лорд выбрал тебя. Нас… предупредили. Я хотела спрятаться под оборотным и уехать из страны, но Дамблдор, глава ордена сопротивления Пожирателям Смерти, логично заметил, что нет более защищенных стен, чем стены дома рода, и предложил Фиделиус. Мы согласились, но я предприняла дополнительные меры предосторожности. Мне не нравилось, что происходит, но я не знала, как выбраться из сужающейся на шее петли. Было страшно. Ты не представляешь, что это такое: день за днем сидеть в четырех стенах, как загнанная крыса, когда каждая сова может принести письмо с уведомлением о новых убитых... – голос Лили сорвался, и Гарри, подойдя к портрету, дотронулся до него ладонью. – Знаешь, Гарри, в том, чтобы родиться в семье магглов, тоже есть свои плюсы, – грустно улыбнулась она. – Ну, или по крайней мере я так себя уверяла, когда слышала шепотки за спиной и обзывательства однокурсников. Мы гибче мыслим, у нас нет четких догм, которые мешают совершать открытия. В частности, в отличие от Джеймса, я не видела ничего дурного в магии крови и ритуалах. В школьной библиотеке, разумеется, книг данной тематики не найти, но я уже успела убедиться, что некоторые маггловские наговоры и простенькие обереги действуют ничуть не хуже заклинаний волшебников. Зато взломать их классическим магам иногда очень и очень проблематично. Я этим пользовалась еще в школе, и потом, после нее, когда проводила исследования, наткнулась на упоминание одного крайне перспективного ритуала. Он позволял скрыть от взгляда любой неживой предмет. Я опробовала его на столе, и он исчез, совсем: его нельзя было коснуться, увидеть, и даже место, где он раньше был, не фонило в магическом плане. Потом я попробовала снять чары, и это заняло в два раза больше времени, чем зачарование, что было мне только на руку. Убедившись, что ритуал действует, я поместила все портреты, семейные артефакты, кроме тех, что были на нас с Джеймсом и тебе, и книги из библиотеки в безразмерную сумку и спрятала ее под этими чарами.