"Ну вот, только сели за чай, а она уже о делах!" - с шутливой обидой произнес второй голос.
Затем последовала небольшая пауза, и Лэйса обостренным чутьем поняла, что мэллины обменивалась между собой неслышимыми репликами.
Наконец в её голове зазвучал первый голос, по-прежнему спокойный и мелодичный:
"Ты хочешь знать, зачем мы позвали тебя к нам. И ты имеешь на это право. Женщина, ты последняя в роду Владеющих Силой, и мы сожалеем, что Сила твоя зря пропадает в вашем меняющемся мире..."
"Но у меня нет никакой Силы, - немного удивленно возразила Лэйса. - Я не умею ни зажигать взглядом свечи, ни исцелять раны наложением рук, как описывается в хрониках былых дней..."
"Ты не понимаешь, - терпеливо продолжал первый голос. - Сила может быть разной. Она может гореть, как костёр, и тлеть, как торф под слоем дерна. В течение многих поколений Сила тлела в твоем роду, лишь изредка вспыхивая, как сухая щепка - но тут же гасла, впустую растрачиваемая на варваров. И сейчас ты носишь в себе великую Силу, но в вашем мире она пропадет втуне, - а ведь эта Сила, при мудром наставничестве, после осторожных тренировок, могла бы разгореться чистым пламенем, освещая Мудрым новые горизонты Знания..."
"Мой народ - не варвары! - немного обиделась Лэйса. - И если Единый уготовил мне судьбу правительницы этого народа, то было бы недальновидным оставить сей путь ради долгих лет тренировок, которые приведут... к чему они приведут? Я - императрица, и не могу бросить свою страну ради бесцельного корпенья над силой, которая тлеет во мне, как торф. Ибо к чему тогда мне будет эта сила - если я брошу свой народ в трудное для него время?"
Лэйса ощутила, как второй голос хотел ей что-то возразить, - это было как лёгкий толчок, - и догадалась, что первый меллин, очевидно, более старший, оборвал его.
"Жизнь смертных - скоротечна, как полет бабочки в весенний день, и смерть неизбежно стоит в конце этого полета. Подумай, акута, что изменит Сила в твоем мире? Она не сможет сделать людей счастливее или прекратить войны. Все эти попытки, как борьба с волнами - прилив наступит и уйдет, независимо, будет человек стоять на пути волн, или нет".
"Человек слабее волн, но он может построить дамбу и победить прилив". - Лэйса до конца не понимала, о чем идет этот спор, но одно было для нее несомненно - она не останется с мэллинами по доброй воле, как бы они её в этом не убеждали.
И мэллины, похоже, это тоже поняли. В разговор вступил дотоле молчавший третий мэллин, и голос его звучал в голове у императрицы глубоко и звучно, как удары колокола:
"Много веков назад мэллины одарили смертного мужа Ульду мудростью, и он стал величайшим королем северных земель. Сейчас в тебе растет великая Сила. Но среди смертных эта Сила сгорит, как костер на ветру, никому не принеся пользы. Поверь, она слишком велика для вашего мира. Но ты можешь передать её нам и тем самым достойно рассчитаться за наш давний подарок... Дай же слово, что сделаешь это, когда настанет срок."
- Как... как я могу передать вам свою Силу? - от удивления Лэйса не заметила, что говорит вслух.
"Сила не твоя. Но она в тебе. И чтобы отдать ее, потребуется твоя свободная воля, - ответил ей третий мэллин. - Обещай, что сделаешь это, когда придет время, и тогда сейчас мы поможем тебе вернуться к твоему народу".
Сидевший за столом пожилой джентльмен почти перегнулся через стол, сверля глазами Лэйсу. Обеими руками он сжимал рукоять своей тросточки. Лэйса догадалась, что третий голос, звучный, как колокол, принадлежал ему. Обе пожилые дамы тоже замерли в ожидании ответа Лэйсы.
- Я обещаю, - после минутного раздумья ответила Лэйса. - Я отдам вам Силу, которую ношу в себе, как только придет время.
"Да будет так", - прозвучал хор голосов в ее голове, и в тот же миг всё вокруг - фигуры мэллинов, столик с чашками на нем, стены, колонны и камин - стало искажаться, менять форму, пока не завертелось и не исчезло в вихре. Туман тоже быстро исчез. Над лесной поляной сияло летнее солнце, в вышине по ярко-синему небу плыли белые облачка, а листья берез и осин тихо перешёптывались на лёгком ветерке.
Лэйса сидела на толстом стволе поваленного давней бурей дерева, которое успело уже порасти мохом. Бросив взгляд вниз, она увидела грубые кожаные башмаки. Сквозь рваный подол платья виднелись голые ноги, покрытые грязью и старыми царапинами.
Молодая женщина поднялась и огляделась по сторонам. Она чувствовала себя бодрой и отдохнувшей, как будто после долгого сна. Или это на нее так подействовал меллинский напиток?
"И все-таки, что это было?.. - вспоминая детали молчаливого разговора, думала Лэйса. Но ее размышления были прерваны донесшимся из-за деревьев лошадиным ржанием, и голосами, звавшими ее по имени. Между стволов мелькали красные с золотом мундиры.
Императрицу искали люди Корилада.
Глава 33. Борьба за Лиланию
- Да что ты несешь, болван! - Император в гневе обрушивался на верного Риума. - Час назад ты говорил о беспорядках в Тальгине, а теперь сообщаешь, что в Альтине мятежники убили губернатора. Это разные города, тупица, хотя названия и звучат похоже, - но между ними семьдесят лиг!
- Я прошу прощения, мой император, - счел нужным опуститься на колени эр-Вирд. - Но беспорядки и там, и там. А еще я с прискорбием должен сообщить о массовых дезертирствах солдат из Западного войска, три полка которого сегодня должны были идти на Лиланию. Точное количество бежавших неизвестно, но не менее двух третей... - Риум привычно увернулся от пролетевшей мимо его головы и разбившейся о стену чернильницы, и спокойно закончил, - не менее двух третей солдат оставили войско, унеся с собой обмундирование и оружие.
Заканчивая свой доклад, секретарь заметил, что руки Корилада шарят по столу в поисках очередного тяжелого предмета, и проворно переместился с траектории его возможного полета.
- Разрешите идти, мой государь? - эр-Вирд бросил быстрый взгляд на своего повелителя, и увиденное его не порадовало.
Император был страшен в своем гневе. Его лицо побагровело, взгляд обезумел, руки метались по столу, сминая и разбрасывая лежавшие там бумаги. Вскочив с места, Корилад бросился было к Риуму, но резко остановился, с силой дернул воротник мундира, как будто бы ему не хватало воздуха и, не замечая покатившихся по полу золотых пуговиц, шагнул назад и рухнул в кресло. Кровь медленно отливала от его лица.
Эр-Вирд облегченно вздохнул. Он относился к тому редкому типу слуг, которые служат не за страх, а за совесть. Маленького секретаря искренне восхищал его решительный и бесстрашный господин, сумевший возвыситься исключительно собственными стараниями, - но он знал, что в бешенстве Корилад способен забить насмерть или задушить голыми руками несчастного, осмелившегося вызвать его гнев. К счастью, император быстро овладевал собой.
- Это измена, Риум! На кол их всех... - прогремел полный ярости голос правителя. - Найти... покарать... Всех мятежников предать лютой казни! Без пощады...
Корилад снова вскочил со своего кресла, но теперь он выглядел спокойнее. Его быстрый ум уже начал анализировать ситуацию и готовить решение. Расхаживая по кабинету, как запертый в клетку дикий зверь, император заговорил, скорее убеждая сам себя, чем обращаясь к секретарю:
- Как только приведем к покорности Лиланию, перебросим войско в Альтину. Порубежье надо подчинить в первую очередь - у сейнийцев полно шпионов в тех краях, они могут пожелать воспользоваться нашей усобицей, и совершить набег на южные земли, нельзя давать им такой шанс... Потом Тальгина. Этот город от нас никуда не денется. Пусть мятежники пару недель насладятся своей безнаказанностью, но моя расправа с ними будет страшна... Риум!
- Да, мой государь, - преданный секретарь отозвался незамедлительно.
- Узнай точно, сколько осталось верных мне солдат под Лиланией. И как вообще могло случиться, что дезертиры действовали так слаженно? Сначала - бунт в казармах под Лиланией, а теперь две трети солдат и офицеров Западного войска ушли в одну ночь, забрав обмундирование и оружие... Здесь явно имела место измена! Надо произвести расследование и покарать виновных! Да еще эти мятежи в Тальгине и Альтине - очень странное совпадение... Риум, ты точно рассказал мне ВСЕ неприятные новости? - с внезапным подозрением император посмотрел на опустившего взгляд эр-Вирда. Поникший вид секретаря лучше всяких слов сообщил Кориладу, что дела обстоят еще хуже, чем он предполагал.