Однажды вечером кормилица, простая сельская женщина, простодушно сказала, что малютка, как видно, не доживет до утра. Увидев глухое отчаяние в глазах императрицы, она поспешно добавила, что у них в деревне безнадежно больных детей было принято на заходе солнца относить на опушку леса и оставлять там - может быть, госпожа так и велит сделать?
- Если им бывает угодно, они подбирают ребёночка, выхаживают его и оставляют себе. Уж они-то любую хворь могут исцелить... - шепотом добавила кормилица.
- Кто такие они? - против воли тоже понизив голос, спросила Лэйса, в глубине сердца уже зная ответ.
- Древние, госпожа. Те, кто жил на этих землях раньше нас. Их еще мэллинами называют. Они всё знают, всё умеют - только никому не ведомо, как это им удается... - женщина суеверно покрутила рукой, делая охранительный знак.
Но Лэйса не нашла в себе сил последовать совету крестьянки.
Корилад, зайдя вечером в покои супруги, отнесся к болезни девочки равнодушно.
- Ты не должна слишком сильно переживать, жена, если Единому будет угодно забрать у нас этого ребенка. Дети часто умирают в младенчестве - таков закон жизни. Лучше давай позаботимся о зачатии здорового наследника, - прошептал он на ухо супруге, желая отвлечь её от грустных мыслей.
Но Лэйса на этот раз с негодованием оттолкнула мужа.
Поздним вечером того же дня к воротам императорского дворца подошел человек, закутанный в темный плащ. Он представился лекарем, прознавшим о болезни ребенка императрицы, и был допущен в покои Лэйсы.
Войдя в жарко натопленное помещение, где императрица тихо роняла слёзы над колыбелькой, незнакомец глухо произнёс слова приветствия. Бросив единственный взгляд на кормилицу, он повелительным жестом указал ей на дверь - и женщину как ветром сдуло.
Лекарь сбросил плащ, оставшись в украшенных серебряной вышивкой тёмных одеждах - слишком хороших для простолюдина, как машинально отметила Лэйса, - и склонился над младенцем, из груди которого со свистом вырывалось сиплое дыхание.
Не прикасаясь к девочке, он несколько раз провел ладонями над её колыбелькой - и Лэйсе показалось, что ребенок стал дышать ровнее.
Лекарь повернул голову к императрице - и Лэйса замерла под взглядом холодных, как льдинки, и бездонных, как колодец, голубых глаз.
"Ты помнишь о своем обещании? Отдать нам Силу, которая росла в тебе?" - прозвучал у нее в голове невысказанный вслух вопрос.
Лэйса вздрогнула. Также молча она ответила:
"Да. Но..." - она запнулась, пытаясь сформулировать страшную догадку.
"Верно. Истинная обладательница Силы - твоя дочь. Я пришёл, дабы забрать её!"
- Нет! - Лэйса выкрикнула это слово вслух. Императрица даже вскочила с постели, но незваный гость жестом велел ей опуститься обратно.
"Ты видишь, что ребенок слаб и может умереть. Такое часто бывает с детьми, которых судьба наградила бесценным Даром. Ваш великий король Ульда когда-то тоже был всего лишь хилым младенцем, которого родители оставили на перекрестке дорог в надежде, что его подберёт кто-нибудь из Старшего народа... Ты же не хочешь, чтобы твоя дочь умерла - или осталась жить среди твоего варварского народа, так ценящего телесное совершенство, будучи странной и смешной калекой?" - издевательски вопросил голос в голове у Лэйсы.
"Моя дочь - принцесса! - отчаянно возразила императрица, хватаясь за последний аргумент. - Она - наследница престола Империи. Мой муж не позволит вам забрать её!"
Лэйсе показалось, что у неё в мозгу прозвучал тихий смех.
"Она станет одной из нас - или вскоре умрёт. Решай, императрица. Мы будем ждать Владеющую Силой на опушке Великого Леса, - там, где ты впервые встретила нас..."
Мэллин подобрал свой плащ, завернулся в него, и ушёл - как показалось Лэйсе, прямо сквозь стену. Императрица перевела свой взгляд на колыбельку.
Её дочь мирно спала, тихо посапывая маленьким носиком.
***
- Мэллины, говоришь? - Корилад в задумчивости опустился на кресло, не сводя пристального взгляда со стоявшей перед ним супруги.
Лэйса, в лёгком белом платье, была так же хороша, как и до родов. Материнство совершенно не испортило ее фигуру, как это случается со многими женщинами, - напротив, императрица, казалось, еще больше похорошела. Её светлые волосы мягкими кудрями спадали на плечи, опускаясь ниже лопаток, серые глаза взволнованно блестели. Жена пришла к нему за помощью и советом, и, несмотря на странную тему их разговора, это льстило Кориладу.
После чудесного выздоровления дочери, случившегося, когда всем уже казалось, что девочка обречена, Лэйса, против ожидания, не выказала признаков радости. Напротив, она стала еще более молчаливой, печальной и озабоченной. Промучавшись так несколько дней, императрица, наконец, решила рассказать всю историю супругу.
- Мне трудно поверить, что это действительно могло произойти, - задумчиво произнес Корилад, откинувшись на спинку кресла и вертя в руках серебряный карандаш. Увидев, что жена хочет ему возразить, он успокаивающе поднял руку.
- Я знаю, что ты не обманываешь меня, жена - ты просто не способна на ложь. Да и зачем... но все это слишком напоминает старые сказки, в которые современный человек давно не верит. И я сказал бы, что вся эта история - лишь плод распалённого переживаниями воображения, если бы услышал её от кого-нибудь другого. Но тебе я верю. Приходится признать, что старые легенды не всегда врут... И что ты собираешься теперь делать? - поинтересовался он, как будто бы речь шла о чем-нибудь незначительным.
Удивленная благородным жестом супруга, предоставившего ей свободу выбора, императрица неуверенно произнесла:
- Я думаю, мы не можем вот так, просто, отдать им нашу дочь?
Корилад помолчал, продолжая вертеть карандаш, пока тонкий грифель, наконец, не сломался. Небрежно отбросив ставшую бесполезной вещь на стол, император задумчиво произнес:
- Я согласен, не стоит так поступать. Бросить беспомощного ребенка в лесу - в глазах всех здравомыслящих людей это будет выглядеть каким-то варварством. Нет, я думаю, что вначале мы должны дождаться рождения здорового наследника, - он со значением посмотрел на супругу. - А потом мы вернемся к рассмотрению этого вопроса... если он ещё сохранит актуальность.
Император поднялся и положил руки на плечи жены, глядя ей в глаза.
- Если всё дело действительно обстоит так, как ты говоришь, и мэллины избрали нашу дочь, - негромко произнес он, - то они все равно заберут Тиарджес, рано или поздно. Никогда не думал, что буду искать совета в крестьянских сказках... но, как ты помнишь, ни в одной из этих историй смертным не удавалось перехитрить древних людей!
Глава 39. Убийца
Эр-Лэйв, продолжавший ревниво наблюдать за Джесс, своим обостренным чутьем ощутил, что отношения между его возлюбленной и рэ-Марисом перешли в новую фазу. Очевидно, ненавистный противник все же добился успеха! Одновременно с этим неприятным открытием убийца вдруг осознал, что в Империю незаметно пришла весна.
Река Уэйли, освободившись ото льда, несла свои быстрые воды на юг, к далекому Алмазному Ханству. Снег, которым еще недавно были занесены все улицы городка, растаял, и о минувшей зиме напоминали лишь скукожившиеся сугробы, притулившиеся кое-где в тени домов. На деревьях, растущих возле дворца, набухали почки.
Он пробыл в ставке Мартьена почти полгода, а данное императором поручение так и не было выполнено.
Оглядываясь назад, эр-Лэйв с удивлением отметил, что, поглощенный страстью к рыжеволосой красавице, упустил немало потенциальных возможностей для осуществления своей миссии. Да, молодой рэ-Кор был осторожен. За всю зиму он даже ни разу не покидал города, не выходил за территорию дворца в одиночку, не прогуливался по тёмным коридорам. Однако, оставаясь наедине со своими друзьями, принц терял бдительность и мог бы стать лёгкой добычей для человека, сумевшего втереться к нему в доверие.