Грейс расстроено отодвинулась от стола.
— Ты просто не можешь быть серьезной.
— Я серьёзна, как никогда, — сказала Эсми. — Я имею в виду, что вся та юношеская сентиментальная любовь, которая у него была к тебе до нынешнего момента, это, конечно, мило и всё такое, но этот новый Эш мне нравится гораздо больше.
На Грейс снизошло озарение, и она замерла на несколько секунд.
— Он тебе нравится, — произнесла она, стараясь игнорировать то, как её кожа запылала.
Эсми закончила с морскими гребешками, а потом внимательно посмотрела на Грейс.
— Я никогда этого и не отрицала.
— Он мой коллега!
— Но не мой, — возразила Эсми. — Ты же все время твердила, что он тебе не интересен. Или сейчас всё не так, как было раньше?
— Ты, должно быть, шутишь.
— Вовсе нет, — спокойно отметила Эсми, осматривая ресторан. — К твоему сведению, ты кричишь, Грейс.
Нет, она не кричит. Или кричит? Всё, что она знала, так это то, что у неё появились сомнения насчёт их с Эсми дружбы. Серьезно, какая женщина будет пытаться встречаться с коллегой своей подруги?
Подождите, наверняка есть ещё более ужасная формулировка этого вопроса.
Эсми пожала плечами.
— Если он тебе нравится, то так и скажи, Грейс. Это никого не удивит, клянусь тебе. В новостях по-прежнему упоминают о вас, хотя прошла уже целая неделя. Не далее, как сегодня утром я читала статью, в которой ваш сорока трех секундный поцелуй на сцене назвали «Поцелуем, разлетевшимся на 1000 гифок». Между вами есть химия, и об этом рассказывали в новостях на четырнадцати языках. Если вы с Эшем начнете встречаться, то у тебя станет больше фанатов, чем у «Холостячки» (Прим. «Холостя́чка» — роман Виктора Маргерита, вызвавший бурный скандал после публикации во Франции в 1922 году и стоивший автору Ордена Почётного Легиона. Выражение «ля гарсон(н) стало галантным обозначением стиля (короткая стрижка) и образа жизни эмансипированных женщин «бурных двадцатых» во Франции и во всей Европе). Так сделай уже это!
— Всё не так просто.
Эсми изогнула бровь.
— Да ну?
Сердце Грейс билось всё быстрее и быстрее, а комната внезапно показалась очень маленькой.
— Нет… мы вместе работаем.
— Остался всего один день, — напомнила Эсми. — Эта отмазка уже не работает, а через двадцать четыре часа вообще перестанет быть актуальной.
— У нас нет ничего общего, — пробормотала Грейс, злясь на себя за то, что вспотела от напряжения.
Эсми постаралась скрыть усмешку.
— Кроме того, что ты можешь без устали болтать с ним часы напролёт.
— Но это просто болтовня, — продолжала спорить Грейс. — А что после работы? Вот сейчас я ем с тобой, а он играет в волейбол с друзьями в парке. Разве, похоже, что меня интересует волейбол в общественном парке?
Эсми пожала плечами.
— А ты когда-нибудь пробовала?
— Не в этом дело.
— Разве? — спросила Эсми, в этот раз не скрывая улыбки. — А разве дело не в том, что сегодня четверг и ты точно знаешь, где твой коллега и чем он занят?
Грейс закатила глаза и достала телефон.
— Он выложил фото в Инстаграм.
Лицо Эсми засияло.
— Снова с той горячей девушкой? Думаешь, он с ней встречается?
Грейс нахмурилась.
— Они оба играют в волейбол.
Эсми понимающе кивнула.
— Да, у них так много общего.
Грейс с трудом поборола желание ударить подругу.
— Ты издеваешься?
— Издеваюсь? Нет, — ответила Эсми и наклонилась вперед. — Пытаюсь понять, ты сошла с ума или влюбилась? Наверное, второе.
— Влюбилась? — Грейс рассмеялась, а Эсми кивнула.
— Попробуй увидеть это так, как вижу я, — предложила она. — Ты работаешь с мужчиной. Он интересный собеседник и в целом отличный парень, который провел последние два года, рассказывая тебе разными способами, что влюблен в тебя. А сейчас пришла пора расстаться с ним, а ты медленно сходишь с ума и начинаешь его преследовать. Если бы мы поменялись местами, что бы ты подумала, Грейс?
Ладно. В этом есть смысл. Хороший. Но влюбилась? Это уже преувеличение.
Эсми отодвинула тарелку с едой на край стола и наклонилась вперед.
— Давай поиграем в игру. Я буду задавать вопросы, а ты отвечать.
Это смахивало на ловушку, но Грейс все равно кивнула.
— Давай.
— Когда ты сегодня утром проснулась, о ком ты подумала в первую очередь? — спросила Эсми, а когда Грейс стала, было отвечать, подняла руку, останавливая её. — Ответь для себя, можешь не озвучивать.
Это уже опасно.
— Ах, ладно.
— А о ком думала перед тем, как уснуть вчера вечером? — она указала пальцем на платье Грейс. — О ком ты думала, когда решала, что наденешь сегодня?
Эш, Эш, снова Эш, но это ничего не значит.
— Представь, что у тебя сегодня был худший день в твоей жизни, — продолжила задавать вопросы Эсми. — Кого бы ты хотела увидеть в первую очередь? А теперь представь, что у тебя день прошел замечательно. С кем бы ты хотела поделиться?
— Эсми, это…
— А теперь представь, что ты могла бы целоваться с кем бы тебе захотелось по утрам и по вечерам. Кого бы ты выбрала?
Смешной вопрос. Конечно, она выбрала бы…
— Филипп? — спросила Эсми.
Грейс моргнула, осознавая, что про Филиппа она даже и не вспомнила. И она совершенно не чувствовала себя виноватой.
— Я в курсе, что вам с Эшем платят за то, что вы спорите в эфире, но разве у него есть какие-нибудь недостатки, с которыми ты не смогла бы смириться?
— Ну, он не ест углеводы, — озвучила свои сомнения Грейс. — Не знаю, смогу ли смириться с этим.
Эсми дважды моргнула.
— Он не ест углеводы? Это что, такой ужасный недостаток?
Грейс нервно рассмеялась, указывая пальцем на тапас (Прим. Тапас – испанская закуска, подаваемая к пиву и вину, иногда может быть отдельным блюдом, как горячим, так и холодным).
— Конечно же, нет. У меня есть список.
Эсми поджала губы, забавляясь ситуацией.
— Ты составила список?
Упс.
— Просто пара пунктов, — смутилась Грейс и закатила глаза
— Просто пара пунктов, — с пониманием повторила Эсми.
Грейс не знала, улыбаться ей или злиться. Она решила делать и то, и то.
— На чьей ты стороне?
— На твоей, — сказала Эсми, откидываясь на спинку стула. — Всегда на твоей. Но то, что я на твоей стороне, вовсе не означает, что я буду соглашаться с тобой абсолютно во всем.
— Что ты хочешь этим сказать?
Эсми пожала плечами.
— Не знаю. Просто тебе, определенно, нравится этот парень, Грейс. Прошло уже столько времени, а ты всё ещё боишься. И это, прошу заметить, первый случай, когда и мне нравится этот парень. Думаю, вам обоим будет хорошо вместе. Поэтому я не понимаю, почему ты закрываешься. Если есть важная причина, то я на твоей стороне. А если нет, всё, о чём я прошу, признайся, почему ты так боишься.
— Ох, да ладно тебе, Эсми, — ответила Грейс, все еще ковыряя вилкой тапас. — Не бывает таких замечательных парней, как Эш.
— Опять же… это не веская причина, — сказала Эсми. — Глупость какая-то, ты вносишь парня в чёрный список только потому, что он не ест углеводы и слишком хорош.
— Да? Я уверена, что сотни других женщин говорят нечто подобное каждый день.
— Он сексуальный и ни с кем не встречается, — добавила Эсми. — И ты не уродина. Каждый день на тебя западает какой-нибудь мужчина. И это случилось дважды с тех пор, как ты села за этот стол. Мы обе знаем, что не платим за эти напитки. Разве это причина не встречаться с тобой?
— Это другое.
Эсми сложила руки на груди.
— В смысле?
— Я не завлекаю людей, — сказала Грейс. — А Эш завлекает. Принудительно. Он даже тебя соблазнил за пару минут до нашего сценического поцелуя.
Эсми отмахнулась.
— Он подкалывал тебя, а я подыграла. Он хотел увидеть, будешь ли ты ревновать, и мне тоже хотелось это проверить. И знаешь что? Ты приревновала. Даже сейчас мои слова о том, что я встречалась бы с ним, заставляют тебя ревновать. И это снова произойдет, если я повторю. Ты не можешь дать мне четкий ответ, и мы снова возвращаемся к моему первоначальному вопросу: «Почему ты не желаешь дать Эшу зелёный свет, если мы обе знаем, что ты одержима им?».