Это был уже сентябрь. День был необыкновенный, солнечный, вокруг волшебная осенняя красота! Я очень волновался. Лекций у меня в тот день не было, и с работы я решил дойти пешком. По дороге я немного успокоился. Кафедра была занята, и мастер-класс проводили в аудитории главного корпуса постройки конца девятнадцатого века с портиком, высоченными колоннами и окнами, тяжелыми деревянными дверями — все как полагается. И внутри было также. Как будто подчеркивало всю значимость, весомость предстоящего события — высокие двухстворчатые двери в каждый лекционный зал располагались меж двумя гладкими белыми массивными колоннами, паркетный пол в коридоре покрыт бордовой ковровой дорожкой. Здорово, что по нему можно было идти бесшумно, как кошка!
Наконец, я вошел. Да, огромная лекционная аудитория, полукруглым амфитеатром уходящая куда-то в темноту: электрический свет не включили, большая часть аудитории освещалась солнечным светом из огромных окон в пол. На нижних уровнях разрозненно парами или группами сидели девушки, видимо, студентки, и женщины постарше. Ее не было. В голове промелькнуло, что, может, она вообще не придет сегодня. Не дав этой мысли ходу, я прошел и сел подальше, у окна: может, меня не заметят и я просто посижу и подожду Аделаиду. Но тут вошла ведущая и велела нам всем сесть поближе, при этом высказывая удовольствие от того, что встреча будет проходить в таком помещении, которое чудом оказалось свободно в это время.
«Пора делать!» Это сегодняшняя тема. Чего вы хотите, что вам мешает, что для этого нужно сделать?.. Если она так и не придет сегодня, я начну поиски. И я вдруг осознал, что на самом деле оттягиваю этот момент. Ну, тот самый, когда подойду к ней совсем близко. И я забыл о том, что ей теперь сорок два или сорок три, а мне еще и тридцати нет. Для нее я пацан. Что я ей скажу, что буду делать? А что если у нее есть муж, семья, еще родился ребенок? Что тогда? Тогда конец?!
Я не на шутку испугался, даже в пот бросило. И в этот момент со скрипом на всю аудиторию вошла Аделаида. У нее еще что-то выпало из сумочки на пороге, звонко ударившись о паркет. По-другому никак и быть не могло, она не умела появляться незаметно. Все оглянулись, кто-то хихикнул, а ведущая позвала ее присоединиться. Она села с краю, рядом со мной, стала снимать плащ и стягивать с шеи цветной шарф. И всю ее с ног до головы заливало солнцем из гигантского окна. Я забыл обо всем. Неловко повернулся к ней и сразу встретился взглядом. Но она тут же отвернулась, кому-то улыбаясь и помахав рукой.
Было упражнение, нужно было разделиться на пары и тройки, и Аделаида моментом упархнула к своим знакомым. Я остался в паре со студенткой второго курса психфака. Так мы с ней и тренировались весь мастер-класс. А когда все закончилось и все засобирались, я обрадовался, что сейчас догоню Аделаиду, поговорю с ней. К концу встречи я уже был настроен решительно. Но, как только я поравнялся с ведущей, та окликнула меня и спросила, не я ли преподаю абитуриентам. Мол, ей обо мне сказала секретарь кафедры — вот же, лезет не в свои дела! В общем, ведущая стала меня расспрашивать, не заканчивал ли я аспирантуру и почему не пошел по преподавательскому и научному поприщу. Я извинился и сказал, что очень тороплюсь, а она в ответ дала мне свою визитку, просила позвонить ей: она не только преподает, но и практикует.
Я схватил визитку и помчался догонять Аделаиду. Когда выбежал на улицу, ее компания была уже на выходе на проспект. Я побежал следом. Начался дождь, но мне было не до него. Вылетев на тротуар, я чуть не упал, подскользнувшись. Фонари еще не включили, и яркий свет фар, отражаясь в мокром асфальте, бил в глаза. Они уже оказались на остановке, когда я смог разглядеть их. И вдруг, откуда ни возьмись, появился автобус, и она исчезла в его глубине. И когда этот автобус проезжал мимо, я даже не смог различить ее в толпе пассажиров.
Какое-то время я все стоял и провожал взглядом проклятый автобус. Он уже давно уехал, а я все стоял. Я не мог поверить, что это не сейчас и ждать еще несколько недель, не мог поверить, что упустил эту возможность. Вид у меня, наверно, был жалкий, какая-то женщина подошла ко мне и сказала, что лучше бы мне укрыться где-нибудь от дождя, а то не ровен час простужусь. Как только она сказала мне это, я почувствовал холодные струи, стекающие по моим волосам за шиворот под рубашку, и от этого мне стало не по себе. Я поблагодарил ее и пошел к остановке спрятаться под козырек. Позвонил другу. Он очень обрадовался, позвал в гости, и я поехал к ним. Домой я вернуться не мог — как будто не сделал то, что должен был.