Кристофер опустил руки ниже, на ее ягодицы и держал ее так, пока девушка не задохнулась и не привстала на цыпочки. Он легонько поднял ее и прижал к бедрам. Он не надел гульфик, и только мягкая оленья кожа его штанов закрывала что-то твердое и горячее. Розалинда боролась с соблазном обнять его ногами, позволить его жару и толщине прикоснуться к влагалищу, попросить о том, что требовало тело. Она, казалось, не могла пошевелиться, его мягкий соблазнительный голос описывал те чувственные удовольствия, которые он мог ей доставить. Эти слова звучали намного притягательнее чем, она когда-либо могла себе вообразить.
— Он доставляет тебе удовольствие, Розалинда? — Он поцеловал чувствительную кожу за ухом, и она услышала собственный стон. Его губы опускались вниз по ее шее, до самых плеч. — Или он просто пользуется тобой, оставляя неудовлетворенной?
Она, наконец, нашла силы оттолкнуть и слезть с него, встать на дрожащие ноги. Кристофер не остановил ее, позволив увидеть страсть в его глазах, жар и желание, бегущие по его телу, огромную выпуклость в штанах.
Розалинда облизала губы и отстранилась от него. Она никогда не понимала, что такое вожделение, никогда не представляла эту неистовую потребность, это нелепое желание броситься мужчине в объятия и взять то, что он предложил, наплевав на последствия.
Она качала головой, пытаясь очистить разум от тумана похоти.
— Прекрати.
На его щеке дрогнул мускул.
— Я знаю, что ты не веришь мне, но я не могу остановиться. Мне жаль, но я не могу.
— Я не могу … — Господи, это ее голос? Такой дрожащий, такой уязвимый, такой… напуганный. Розалинда никогда не боялась; она не могла позволить себе этого в мире мужчин, в котором жила.
— Я могу доставить тебе удовольствие, — нежно сказал он, протянув руку. — Позволь мне показать тебе.
Она отступила еще на два шага.
— Удовольствие мимолетно. Ни одна женщина не желает очутиться в кровати с мужчиной, который забудет ее на следующий день.
— Я не думаю, что когда-либо буду в состоянии забыть тебя. — Его взгляд медленно скользил вниз и остановился на ее бедрах. — Думаю, что я никогда бы не захотел оставить твое тело.
Картина, как они голые переплелись на кровати, пронеслась перед ее глазами, но девушка немедленно выкинула эти мысли из головы.
— Я ложусь спать.
Кристофер поклонился.
— Как пожелаете, моя леди.
— Одна. — Она решила поставить точки над «и», если он все еще питал какие-то непристойные мысли присоединиться к ней.
— Я понял.
— Я сообщу, когда получу известие от дедушки.
Он пожал плечами.
— Если вы считаете это необходимым.
— Или, если произойдет что-то чрезвычайное.
— Естественно.
Розалинда остановилась и посмотрела на него. Надеялась ли она, что Кристофер проигнорирует ее слова и возьмет дело в свои руки? Идя к конюшням, она была раздражена собственной нерешительностью и только сумела подать условный сигнал Рису.
Он появился перед нею так внезапно, что у нее перехватило дыхание. Он был все еще одет в дорожный костюм: одежда в пыли и в одной руке он держал шляпу. Его слабая улыбка потускла, когда он посмотрел на нее. Рис положил руку на плечо девушки, и они отошли в тень ближайший стены.
— С тобой все хорошо?
Ее передернуло.
— Мы подверглись нападению вампира в покоях королевы.
— Мы?
— Сэр Кристофер и я.
Он нахмурился.
— Довериться убийце друидов, чтобы оказаться в гуще событий. Он преследует тебя, как вампир добычу.
— Рис, он просто был со мной, когда я пошла проверить королеву. Ее охранники были околдованы.
— Королева ведь цела, да? — Рис перекрестился. — Пронесло.
— Да. — Розалинда подавила дрожь. — Но не благодари нас. Вампир был там, в ее покоях, но решил не нападать на нее.
Рис нахмурился.
— Это странно. Хотя мы всегда полагали, что его цель — король, зачем вампиру идти к королеве в середине ночи и не нападать на нее? Вы узнали что-нибудь еще?
— Вампир — женщина и очень древняя. Она пахла, как цветок померанца.
Он кивнул.
— Превосходно. По крайней мере, ты будешь в состоянии вычислить ее при следующем столкновении. Хотя, даже я знаю, что аромат цитрусовых часто используется в духах.
Розалинда вздохнула.
— И она достаточно могущественна, чтобы скрыть себя, даже от собственной расы. Еще мы встретились с Элиасом Уорнером сегодня ночью, и он сказал, что Совет Вампиров соглашается на наше с сэром Кристофером сотрудничество.
— Я так и думал. — Его глаза были ледяными. — Они были бы счастливы, если бы ты умерла за них.