Сосредоточенно Иоганн уставился на стол и письмо Дережеву, все еще наполовину прикрытое картой. Читать кириллицей, тем более, вверх ногами, оказалось тяжеловато. Над фамилией указано место, откуда пришло письмо. Есенгород. Город, из которого был родом крепостной. Фамилия отправителя накарябана маленькими буквами. «Карпаков», в конце концов, разобрал он. Расшифровать имя ему не удалось.
— Мы разберемся с этим делом, — сказал Дережев и отложил письмо Марфы. — Скажи своему дяде и тете, что они по-прежнему должны хранить молчание. Хорошо, что они прислали тебя, а не пустили эту историю с кошками в народ. Я не хочу слухов.
Иоганн кивнул. Нужно делать вид, что ничего не случилось, и не казаться слишком любезным.
— Спасибо, — произнес он и слегка поклонился.
Полковник еще раз испытующе глянул на него и отпустил коротким кивком. Иоганн не мог вспомнить, как покинул комнату. Все, что отложилось в памяти, так это его шаги, грохотавшие по половицам. Какой-то солдат вылупил на него глаза. Остановился он лишь у Невских ворот и глубоко вдохнул. Хоть воздух реки был свежий и чистый, он задыхался от эмоций. Дережев и заговорщики! Он подумал, стоит ли довериться дяде, но решил этого не делать. Ему стало ясно, что у него нет никого, кому бы он мог довериться. Никому, кроме… Евгения. Он вновь испугался, вдруг Дережев за ним наблюдает и знает о его прогулках по берегу Невы? Нужно предупредить Евгения!
— Эй, ты с нами или как?
Иоганн вздрогнул и заметил, что баржа собралась отчаливать. Через ров из зеленой воды ему презрительно ухмылялся паромщик. Ничего не ответив, он разогнался и перепрыгнул на скользкую палубу.
Ночью ему приснилась Елена Прекрасная и избушка на курьих ножках. На горбыль насажен кошачий череп. Елена улыбалась. У нее было лицо русалки, а из плеча торчал деревянный кол. Снова возникло чувство, что он попал в ловушку и задыхался. Лучше всего было бы сейчас открыться Евгению. Успокойся, приказал он себе и заморгал в утреннем свете. Иван уже оделся и приглаживал теперь волосы. Выглядел он уставшим и таким старым, что Иоганн непроизвольно задался вопросом, как долго еще протянет крепостной. Украдкой он наблюдал, как старик пощупал бороду, будто боялся, что царь ночью проник в каморку и лишил его бесценного сокровища. Затем старик встал и зашаркал наружу.
Иоганн бы с удовольствием повеселился над таким поведением, но со вчерашнего дня ему этого больше не хотелось. Его мучили подозрения. Должно быть Иван…? Он торопливо вскочил, спихнул в сторону одеяло и поднял деревянную крышку лавки, еще прогретую после сна. Сундучок лежал там, куда его положили. Однако он его вытащил и открыл. Ничего необычного там не обнаружилось. Никаких подброшенных рисунков кота с усами, как у царя. Он облегченно вздохнул, но затем ему взбрело в голову, что на месте заговорщиков припрятал бы картинки поглубже, и начал вытаскивать т разворачивать письмо за письмом. Ангельская рассеянная улыбка на портрете Кристины, новости от Симона и другие письма, ничего подозрительного. Наконец, добравшись до последнего куска бумаги — старого письма от дяди Михаэля, Иоганн его вытащил и повертел туда-сюда. Но вдруг насторожился. Это было, без сомнения, письмо. Но такое чувство, что видел он его впервые. Это эскиз сундука, который дядя давным-давно изготовил для какого-то аристократа. Потребовалось большое мастерство, чтобы создать такую сложную резьбу и инкрустацию, а на филигранном гербе — изображение крылатой рыбы.
Как ни странно, жизнь дальше текла по-старому.
Марфа успокоилась, потому что новости об утопленных кошках дошли до Дережева.
Но Иоганну вся эта ситуация представлялась домиком с соломенной крышей, который может рухнуть в любой момент или вспыхнуть, как факел. Как-то зашел Карстен Зунд, чтобы обсудить новые планы, но Иоганна за проделанную работу не похвалил. Иоганн осознал, что для архитектора это игра с высокими ставками. Желая переманить Иоганна, он решил Михаэлю не показывать, что ценит его ученика. Однако он бросил одобрительный взгляд на модель корабля «Святой Павел» и подмигнул. В этот момент Иоганн решил никогда и никому не продавать свой корабль.
Много раз он проверял, на месте ли бумага с наспех набросанным эскизом сундука с гербом. Митя не показывался. Иоганн какое-то время раздумывал, не разделил ли юродивый судьбу мятежных крепостных, но успокоился, узнав, что дурачок по местным представлениям — святой. Никто бы не осмелился причинить ему вред, даже Дережев.
После обеда прибыл новый обоз из Москвы, и, воспользовавшись возможностью, Иоганн заторопился за Иваном к верфи, где продавались товары и раздавали письма. Его замучила совесть, когда он увидел, что люди передают письма вознице, который на следующий день отправлялся в обратный путь. Определенно, Кристина с тоской ждала новостей от него, а он же, напротив, ни разу не подумал написать в ответ. Из Новгорода прибыли новые рабочие, их отводили к надзирателям. Иоганн, купив муку, сахар, дорогие пряности и маринованные травы, сложил покупки в большой мешок, который дала ему с собой Марфа. Иван оставался молчаливым и с неподвижным лицом смотрел, чтобы большая часть груза досталась Иоганну.
Другие крепостные были такими же старыми, как и Иван, но тащили так много, что их покачивало. Иоганн торопился, так как ему казалось, что Иван все время украдкой оглядывался, будто боялся, что на него нападут и остригут. Иоганн считал, что за ним наблюдают, и ему повсюду мерещились тени мертвых кошек. Конечно, он попал в поле зрения людей Дережева, они его разглядывали, но делали вид, что ничего не случилось. Ему нужно сохранить трезвый ум. Евгения он нигде не смог обнаружить, но ему повстречался помощник аптекаря, несший, завернутую в тряпку, рыбу. Хвост, торчавший из свертка, был аккуратно обрезан. Евгений аналогично готовил свою рыбу на продажу. Русалки лакомились плавниками рыб с таким же удовольствием, как девчонки яблочными дольками, и Евгений отдавал их им из своего улова.
— Пойдем, — пробурчал Иван.
Иоганн ошеломленно посмотрел на него. Впервые Иван выразил свое желание.
— Да, — ответил он. — Конечно, мы готовы. Дай мне мешок, его нужно вернуть в мастерскую.
Иван посмотрел ему через плечо, а потом опустил глаза.
— В чем дело? — тихо спросил Иоганн.
— Ни в чем, — пробормотал Иван. — Бог положил на тебя глаз. Это все.
— Что ты имеешь в виду?
Иван сосредоточенно разглядывал покупки. Не поднимая глаз, он произнес:
— Юродивый. Он следует за тобой уже целый день, но держится у тебя за спиной.
— Где он теперь? — прошептал Иоганн.
— За мастерской резчика. Он за тобой наблюдает из-за угла.
— Хорошо, иди, я позже догоню.
Иван посмотрел на него в ужасе.
— Я же тебе говорил, держись от него подальше! Еретику, как ты, он принесет несчастье! — и умолк. Ему стало ясно, что этими словами он оскорбил племянника своей хозяйки.
— Хорошо, Иван. Даже если это и так, то несчастье я навлеку на себя самого.
Прежде чем Иван смог ответить, Иоганн развернулся и зашагал к мастерской резчика. Естественно, Митя исчез. Иоганн повернул направо, прошмыгнул за дом и поставил свой мешок. Затем он прокрался за угол. Расчет оказался верен. Как ребенок, пытавшийся спрятаться, Митя пробрался вперед. Стоя за домом спиной к Иоганну, он выглядывал из-за угла. На его плечах болтался потертый солдатский мундир, сквозь изношенную ткань просвечивала на удивление чистая кожа.
— Эй! — тихо произнес Иоганн.
Юродивый обернулся. Быстрее, чем думал Иоганн, в воздухе сверкнул нож и спустя мгновение просвистел возле его руки. Он, не раздумывая, выбил из рук дурачка нож, который, описав широкую дугу, отлетел в сторону. Митя зарыдал. Иоганн немедленно его отпустил. Руки у него дрожали.
— Митя, ты с ума сошел? — прошипел он и мгновенно осознал, как глупо прозвучал вопрос. — Это же я!
— Кошки и царапины, — ответил угрюмо Митя, рассеянно разглядывая ладони Иоганна.
Только теперь Иоганн заметил, как у него колотится сердце, и увидел, что от ножа остался крошечный порез. Идеальной формы капелька крови вытекла наружу, образовав большую жемчужину. У Мити расширились глаза. Затем он просиял, глядя на Иоганна, будто только сейчас его узнал. Иоганн, поборов раздражение, вытащил второй рукой из кармана рисунок.
— Вот! — шепнул он. — Смотри, ты об этом мечтал?