Ее лицо исказилось в гримасе ненависти.
Иоганн споткнулся и влетел плечом в дверь. Ярость ее слов ударила, как пинок.
«Баба Яга, костяная нога! — пришла ему в голову мысль. — Если бы она могла, то насадила бы мой череп на кол забора».
— Я… я не дьявол, — ответил он.
Баба Яга презрительно сплюнула.
— Ты, пес, вы все — звери! Откуда вы пришли, что вы ищите среди истинных верующих? Это ваша земля? Нет! Вы — изверги. Ты животное, а не человек!
— Катька? — прокричал озабоченный голос.
Иоганн развернулся и побежал.
— Чтоб ты сдох! — прокричала ему вслед старуха. — Святые будут плевать на твою могилу!
Перед дверью он налетел на Евгения, отпихнул его в сторону и большими шагами помчался в сторону реки. Непроизвольно на его глаза навернулись слезы. Хотелось побыстрее убраться отсюда. Замерзнув в своей мокрой одежде, он брел все дальше, пока избушка не осталась далеко позади. Затем он уселся на землю и уткнулся головой в руки. Это уже слишком! Что ему нужно в этой стране, где его называют дьяволом и зверем, и проклинают? Евгений подошел так тихо, что Иоганн вздрогнул, когда тот положил руку ему на плечо.
— Мне очень жаль, — сказал Евгений. Его голос звучал мягко и печально. — Катька… ты должен ее понять. Она — старуха и потеряла все.
Иоганн мотнул головой и вскочил.
— Я должен ее понять? — он не хотел, чтобы Евгений видел его плачущим, но было поздно. Нервным движением он вытер рукавом глаза.
Евгений закашлялся. Когда он заговорил дальше, его голос звучал хрипло.
— Если бы твой дядя увидел, как я здесь живу, чтобы он обо мне сказал? А если бы ничего и не сказал, то что бы подумал? Решил бы он, что я для тебя подходящий друг?
Иоганн глубоко вздохнул и, наконец, смог снова соображать.
— По-видимому, нет, — и подумал, что если бы он видел этот дом раньше, то и сам бы отшатнулся.
— Для меня ты не еретик, — тихо произнес Евгений. — И не зверь.
Сердце Иоганна заколотилось, когда он почувствовал короткое объятие. В темных, как озера, глазах Евгения мелькнула уязвимость. Иоганн вдруг понял, что Евгений платил за эту дружбу. Они находились по разные стороны баррикады — вражеские солдаты, которые решили подать друг другу руку. Почему его должны смущать слова смертельно больной и полной ненависти старухи?
— Спасибо, — ответил он тихо.
Евгений чуть кивнул и отпустил его. Старая неприступность вновь покрыла его, как панцирь.
— Ну, теперь ты знаешь, какой у меня великолепный дом и высокоблагородная семья. Что ты хочешь здесь, кроме как замерзнуть в мокрой одежде?
Иоганн заморгал и вспомнил о причине своего присутствия.
— Я знаю, у кого в залоге красная жемчужина русалок!
Пока он рассказывал о Дережеве и заговоре, о боярине, который владел жемчужиной и писал полковнику, то позабыл, что промок и замерз. Глаза Евгения становились все больше и больше.
— Дережев оберегает русалок для Карпакова. Он не хотел, чтобы их обнаружили, поэтому и придумал историю с Наташей.
— И Карпаков, хранитель жемчужины, находится на пути к городу?
— Его письмо пришло из Есенгорода. А русалка чувствует, что сокровище приближается к Неве. Намного сложнее выяснить, как Карпаков намерен поступить с жемчужиной.
От гнева рот Евгения превратился в бледную линию.
— Вообще-то это не трудно. Он оплатил залог. Русалки могут вызвать наводнение. Он хочет стереть город с лица земли… и уничтожить царя.
У Иоганна слова застряли в горле. Они прозвучали глухо и скрипуче.
— Карстен Зунд говорил о наводнении. Он заметил, что достаточно одной волны, и город просто смоет. Каналы не достаточно глубокие, чтобы сдержать наводнение.
— Если ему это удастся, русалки выживут и смогут вернуться обратно в море. Но царь погибнет, и вместе с ним множество людей в городе, — продолжал Евгений. — А если это ему не удастся, умрут русалки, так как не смогут убежать, и их велит убить царь.
На некоторое время они замолчали, но оба думали об одном и том же.
Иоганн украдкой наблюдал за другом и поймал, брошенный им, сомневающийся взгляд. Они оба рассмеялись.
— Говори уж, — произнес Иоганн.
Евгений потянулся.
— Мы должны спасти и город, и русалок. Для этого нужно вернуть жемчужину русалкам.
— Значит, дело решенное, — сказал Иоганн. — Мы ищем Карпакова и крадем у него жемчужину.
— Если мы ее у него украдем, он будет искать вора, — засомневался Евгений. — Как ты думаешь, сколько соратников Дережева бросятся за нами по пятам? Нет… — заговорщицки ухмыльнулся он, — мы жемчужину подменим.
Иоганн посмотрел на своего друга с уважением.
— Хорошо, — сказал он и засмеялся. — С ума сойти. И где ты хочешь добыть красную жемчужину?
Евгений пожал плечами.
— Для русалок я достану и луну с неба. Будем надеяться, что Карпаков еще в Есенгороде.
— В противном случае это не имеет никакого смысла. Царь в Москве, и вернется в Петербург только через пять дней, — ответил Иоганн. — Ты раздобудешь жемчужину, а я деньги для поездки в Есенгород.
Глава 6
БЕЛЫЕ ВОЛКИ
Евгений чувствовал себя в горнице явно неуютно.
На столе лежала большая куча новых, еще блестящих монеток. Не круглые, а овальные копейки, на одной стороне изображение святого Георгия с копьем, на другой — выбито имя царя Петра и указан год чеканки. «1705» — прочитал Иоганн на одной монете. Десять штук равнялись одной гривне, пятьдесят — полтине, а сто составляли рубль.
В общей сложности на столе лежали несколько рублей. Иоганн еще не привык, что эти деньги принадлежали ему. Он получил их от Карстена Зунда в качестве платы за модель «Санкт-Пауля». Хотя эта модель корабля продавалась из-за русалки, ему было тяжело с ней расставаться, и на кучу денег он смотрел с неудовольствием. У Марфы под глазами залегли глубокие тени. Выслать Михаэля под благовидным предлогом из дома оказалось делом трудным.
Иоганн втайне радовался, что Иван сопровождал дядю. Он по-прежнему ни на грош не доверял старику-крепостному.
Встреча с Евгением прошла не слишком сердечно. Марфа, холодно оглядев парнишку, вежливо протянула ему руку.
Как и любому гостю, ему предложили квас, хлеб и мясо, но Иоганн чувствовал, что Марфа с Евгением играли в кошки-мышки. И друзьями бы они не стали.
Даже сейчас под строгим взглядом Марфы Евгений, очевидно, не знал, как ему себя вести. Он, съежившись, сидел на стуле и нервно теребил подол своей жалкой рубахи.
— Тебе нельзя разъезжать в таком виде, — заявила Марфа. — Любой подумает, что ты из беглых.
Не терпя возражений, она поднялась и вытащила из сундука старую рубаху Иоганна, ту самую, которую он разорвал во время драки с Евгением. Марфа ее залатала. Теперь она села, вынула иголку и начала подшивать рукава.
— Иоганн, сходи в нашу комнату и принеси своему другу зеленый дорожный сюртук, который тебе уже мал, — приказала она. Евгений покраснел до корней волос, но возразить не посмел. Непостижимым образом Марфа пользовалась авторитетом у парня, и Иоганн не мог уразуметь почему. Таким послушным и вежливым своего грубоватого друга он никогда прежде не видел. — И справа, рядом с кроватью, в сундуке лежит еще кое-что. Это нужно будет взять с собой.
Иоганн встал и сдвинул в сторону шерстяной полог. Ему странно было входить в комнату дяди Михаэля и Марфы. Она оказалась на удивление уютной. На кровати, заправленной дядей Михаэлем с особой тщательностью, лежало вышитое покрывало. Золотые нити сверкали в полуденном свете, падающем в приоткрытое окно. Символ былого, померкшего великолепия другой эпохи, когда семья Марфы еще обладала состоянием. Круглое зеркало, обычно висевшее у двери, лежало на кровати. В сундуке Иоганн нашел письмо. Аптекарская печать зашуршала в его пальцах. Он спешно покинул комнату и снова сел к столу рядом с Марфой.
— Открой письмо, — приказала она.
Иоганн повиновался и узнал почерк Томаса Розентроста.
— Послание? От Розентроста? — недоумевал Иоганн. — Зачем?
Марфа усмехнулась:
— Потому что я его об этом попросила. Если кто-то заинтересуется, почему тебя нет в мастерской, поручение Томаса Розентроста окажется правдоподобной причиной. Томас подтвердит, что ожидает повозку с эфирными маслами из аптекарского огорода Москвы и отправил нарочного, чтобы тот привез их из Есенгорода. Так как его посланник заболел, он попросил съездить тебя. А его подмастерье, алхимика… — Марфа кивком указала на Евгения, — ты взял с собой.