Ранее страна располагала лишь одним морским портом — Архангельском на побережье Белого моря.
По представлениям Петра на чертежной доске набросали план города — дома и дворцы из камня, а не из дерева, как в Москве, каналы, как в Амстердаме и Венеции, великолепные сады и каменную красоту улиц. Для осуществления этого строительства Петр привлек огромное количество архитекторов, гидротехников, строителей каналов и плотников из Германии, Голландии, Франции, Италии и других стран. Некоторые прибыли из-за границы, но многие — из Москвы, из Немецкой слободы, где жили переселенцы из разных стран. Они вызывали подозрения у местных жителей, и нередко их оскорбляли «еретиками».
Через несколько лет город, в действительности выросший из болот, предназначался для новой столицы Российской империи — идея, вероятно, пришедшая царю Петру во время строительства. Сегодня Санкт-Петербург называют «Петровы врата на запад» или «Окно в Европу». Заселение города представлялось наименьшей проблемой. Петр приказал переселить туда дворян, горожан и рабочих, которым так же необходимо привезти свой строительный материал.
Некоторые историки убеждены, что значение «великий» могло относиться и к росту царя (рост Петра превышал два метра) и прозвище «кошмарный» подошло бы ему больше. Железной рукой перестраивал он по-новому свою империю, создав управление по западноевропейскому образцу, построив четко организованную армию, проявив заботу о промышленности и медицине. Он говорил на немецком и голландском языках и любил останавливаться в «иностранной слободе» Москвы.
Характер Петра один историк описал термином «варварская жестокость».
Без сомнения, Петр I являлся яркой и противоречивой личностью — порой мягкий и великодушный, но чаще непредсказуемый, вспыльчивый и беспощадный.
Неудивительно, что вокруг царя и его нового города возникло множество небылиц. «Санкт-Петербург, как звучит в часто цитируемых фразах, построен на костях многочисленных крепостных». В некоторых источниках говорится о десятках или даже сотнях тысяч погибших. Реальное число покойников, предположительно, обросло легендами и сильно преувеличено. Так, по меньшей мере, утверждает знаток Санкт-Петербурга Николай фон Михалевский, более известный, как автор научной фантастики Марк Брандис. Здесь я придерживалась его цифр и фактов.
Очень интересно было читать старый «Дневник путешествия в Россию», который в конце 17-го века написал посланник Иоганн Георг Корб. Изображение обычаев и быта Немецкой слободы Москвы, а также происхождение царя основано на описаниях Корба, как и воспроизведение «Кровавого суда», учиненного царем Петром над стрельцами. В книге «Врачи в России 18-го века» я нашла прототип лекаря Томаса Розентроста, сыгравшего в романе одну из главных ролей. В действительности, этого лекаря звали Лаврентий Блюментрост, он заведовал Кунсткамерой царя Петра.
Кстати, о времени: действие романа происходит в 1706 году, но я кое-где смухлевала, немного сдвинув по необходимости некоторые события, чтобы они лучше вписывались в сюжет романа.
Например: Невские ворота Петропавловской крепости построены в 1714-1716-х годах, указ царя Петра «О монстрах» заимствован тоже из более поздних времен. При изображении города я опиралась на план 1712 года, который предусматривал сделать центром Васильевский остров. Этот проект не претворили в жизнь по техническим причинам. Для действительно реалистичного представления о работах на болотистой местности, не следовало опускать и описания мучений от комаров. Кустарник и деревья вдоль берега, в качестве защиты от нежелательных взглядов, изображались на некоторых старых гравюрах на меди. Они росли ближе к берегу. Я их немного увеличила, добавив кое-где «лесок». Есенгород — это вымышленный город, находившийся по тем временам в совершенно нереальном месте. Он, как и некоторые районы нынешней России, принадлежал тогда Швеции, а не являлся древнерусским городом. Вместо него показан вымышленный Есенгород, и несколько аутентичных архитектурных особенностей Москвы тех лет. Держатель для лучины или, так называемая, «обезьянья морда» в средние века уже являлся анахронизмом, но на столе в покоях Карпакова он смотрелся очень убедительно. Неправдоподобно, конечно, что великий архитектор Доменико Трезини пришел в мастерскую обычного ремесленника, невероятны также и многие другие сцены и ситуации, но исторические выдумки расцветают не только на жесткой основе реальности. Я надеюсь, что мне удалось, как в русских сказках, ловко перемешать факты и фантастику. Ведь в них в конце стоит мечтательная и реалистичная фраза: «Они жили долго и счастливо». Что мы и видим в сказочной части истории! Будь то леший — дух леса или банник — дух бани, в русских легендах и сказках кишмя кишит сверхъестественными образами. Говорят, в России до сегодняшнего дня существует обычай при переезде в новый дом, первой за порог пускать кошку, чтобы умилостивить домового. Среди этих мифических персонажей резвится также особенное природное существо, в славянском варианте мелюзина, наяда, ундина — русалка.
Не только русские поэты Александр Пушкин и Михаил Лермонтов воспевали ее, она дома и на оперной сцене. Творит в сказках свои бесчинства и сегодня, как мне сказали, появляясь часто на детских площадках. Как классическая русалочка с рыбьим хвостом, наблюдает она за детьми. И если посмотреть на роскошный дворцовый сад в Санкт-Петербурге, то русалка, как фигура, найдется на том или ином фонтане. Испокон веков русалок описывали по-разному. Часто, как нимфу с рыбьим телом, иногда даже красавицей, появляющейся после захода солнца на берегу рек или на кладбищах. С распущенными волосами танцует она летними ночами в лунном свете на лугах, делая землю плодородной. В некоторых историях говорится, что русалка — это дух утонувшей девушки, живущий в пруду и заманивающий людей в свою сырую могилу.
В старину первую неделю лета называли русальной. На празднике во время церковной службы проводили специальные похоронные ритуалы, которые должны были изгнать русалок.
Предполагается, что в большинстве легенд и сказок, возможно, скрывается зерно истины, и игра мысли «А если бы они были на самом деле?» особенно интересна. Я дала русалкам жилище в Неве, их жизнь без биения сердца находилась под угрозой, когда державный царь решил, в центре их среды обитания возвести свой новый город-крепость.
От всего сердца я хочу поблагодарить в содействии в вопросах поиска информации мою бывшую коллегу доцента д-ра ДоротеюКёниг и д-ра ЙоргаЭннена из государственной библиотеки Баден-Вюртемберга. Господин Эннен отважно проник в глубину тайного книгохранилища, вытащив на дневной свет информацию о русско-немецкой истории медицины, кроме того, он разыскал такую драгоценность, как «Гирудотерапия в 17–18 веках». Героическими поисками я и обязана Оскару Гепперту, которого, своим первым романом «В плену носителя проклятия», к счастью, завоевала, как поклонника. Случайно оказалось, что он по служебным делам часто ездит в нынешнее время в Санкт-Петербург. И искренняя благодарность от русалки, конечно, российско-немецким читателям!