Атмосфера так накалилась, что мы все вздрогнули, когда позвонили в дверь.
— Не беспокойтесь, я сама открою. — Мама преувеличено поклонилась и вышла из оранжереи.
— О нет…, - застонала я. — Значит, он действительно не шутил и приехал в Вестервальд…
— Кто? — воскликнули Джианна и Пауль хором.
— Ларс. Он угрожал мне этим уже сегодня утром. Его жена бросила его, и с тех пор он преследует меня.
— Ларс, горилла? — Нос Джаннны сморщился. Отвлечься ей бы не помешало. — С ним я уже всегда хотела познакомиться.
— Мне хватило и одного раза. О, прошу, только не это… — Мамины шаги уже приблизились и стук дико раскрашенных, ковбойских сапог Ларса. Поспешно я поднялась, чтобы найти убежище в папином кабинете. — Скажите ему, что я чувствую себя не очень хорошо и что… — Слишком поздно. Они уже стояли за мной. Глаза Джианны расширились. Да, вид Ларса не представлял этического удовольствия. В вопросах моды он застрял в девяностых. Да ещё его подбородок, как у Шумахера и низкий лоб — и готов неимущий. Я приложила палец к моему стучащему виску и медленно повернулась. — Ларс, я же тебе сказала, что… о, Боже мой.
— Можешь звать меня просто Колин, спасибо. — Он весело подмигнул мне и направил своё внимание на трёх других, которым никак не удавалось закрыть рты. — Джианна, Тильманн, Пауль. — Манера, с которой он назвал их имена, на несколько моментов пленила нас. Он сказал их так многозначительно и знающе — это было больше, чем просто приветствие. Я увидела, как Джианна выпрямилась, что делала редко. Чаще всего она скрючивалась, как вопросительный знак. Колина казалось не волновала наша реакция. Он безучастно сел на свободный стул рядом с моим. Нерешительно я тоже вновь села.
— Ах, как здорово. Вишнёвый пирог. Мне можно? — спросил он вежливо и посмотрел на маму сверкающим взглядом. Так как снаружи как раз шёл ливень, мрачная погода уберегла нас от огненно-красных волос и светло-зелёных глаз. Тёмные волосы Колина — теперь немного короче, но всё ещё длиннее, чем при нашем знакомстве — были пронизаны медными и огненно-рыжими прядями, а его глаза составляли радужный узор из коричневого и тёмно-бирюзового. В остальном он предстал перед нами одетый со вкусом, но своеобразно, как никогда: изношенные сапоги, узкие, тёмные брюки, рубашка из прошлого столетия; к тому же на руке широкий, кожаный браслет, потрёпанный ремень и целая коллекция колец в обоих ушах.
Мама едва кивнула, руки скрещены на груди, выражение лица один лишь упрёк. Колин проигнорировал её и положил себе на тарелку кусок пирога. Ошеломлённо я наблюдала за тем, как он, отломив первый кусочек вилкой, засунул себе в рот, прожевал и сглотнул. Он ел!
— Вкусный, — похвалил он мамино (и Джианнено) умение печь одобряющим кивком. Я, даже если бы хотела, не смогла сказать, разыгрывает ли он нас или вполне серьёзен. Эта ситуация казалась настолько странной, такие я переживала обычно лишь во сне. И в какой-то мере она была так же ужасно смешной. Джианна подавила смешок, на что Колин сказал ей что-то на итальянском, что тут же заставило её покраснеть.
— Я запрещаю вам, ещё хоть даже один раз, так изувечивать мою дочь, — сказала мама, прежде чем мы начали развлекаться.
— Правильно делаете. Это не может извинить мои действия, но я должен был приблизиться к ней таким образом, чтобы защитить её семью. Всё другое излишне подвергло бы её опасности, а возможность вернуть вашего мужа отбросило бы в далёкое будущее, — ответил Колин спокойно. Мама испустила опасно-шипящий звук и с развивающимися волосами промаршировала назад в сад. Колин отодвинул от себя тарелку с пирогом, прежде чем повернулся ко мне и посмотреть — с обычным высокомерным выражением и насмешкой во взгляде. Тем не менее в нём было также слабое сожаление, слишком слабое, чтобы заставить меня забыть мои травмы. Моя головная боль мчалась по венам, как будто хотела заставить их взорваться. Порез на затылке начал чесаться.
— Разве ты не мог принести мне известие таким же вот путём? За чаем? — спросила я колко.
— Нет, Эли. Тогда ты обрадовалась бы. А так, находишь меня лишь ужасным. Благодаря этому небольшому свиданию в полночь.
— Да. Ты действительно ужасный.
Джианна снова фыркнула, в то время как Пауль и Тильманн ограничились лишь тем, чтобы наблюдать за нами. Мистер Икс, который только что ещё охотился за бабочками в саду, учуял Колина и прибежал, чтобы элегантным движением запрыгнуть к нему на колени и мурлыкая, и пуская слюни взобраться на плечи. Колин драпировал его как шарф вокруг шеи, так что ноги Мистера Икс свисали вниз, а ревнивый Руфус хотел прыгнуть за ним.