— Это Энцо, — растерянно представила она, после того, как его эмоциональная буря утихла, и он дал ей возможность, тоже что-то сказать. Он, одному за другим, пожал нам руки, сопровождая это громкими словами, из которых мы ничего не поняли, но казалось, будто он всё в нас критикует.
— Что с ним? — спросила я неуверенно Джианну.
— Вы для него недостаточно загорелые.
Удивлённо мы посмотрели друг на друга. Значит вот в чём его проблема? Отсутствие летнего загара?
— Итальянцем на юге это очень важно, — объяснила Джианна смущённо. — Для него мы бледнолицые. — По крайней мере она включила в этот список и себя тоже. Она и в правду казалась бледной, в отличие от своего отца, чей загар из-за множества лопнувших капилляров на щеках и носу, казался ещё сильнее. Без вопросов, он пьяница. Я не могла представить себе, что его состояние просто совпадение. Видно, что Джианне его выход неприятен. Она не в первый раз видела его в таком положение.
Мне же пришлось похоронить мои надежды, получить от него ценную информацию или ссылки. Вот и опять одним следом меньше. Ещё одна тревожная дрожь, сопровождаемая чёрной злобой, проползла вверх по позвоночнику. Не потому, что мне было стыдно, как Джианне, а потому, что я осознала, что у меня ничего нет в руках. Мои распечатки с компьютера я оставила дома, точно так же, как ноутбук и папины записи о пациентах. Они, в любом случае, никак мне не помогли. Всё, чем я владела, эта потрёпанная карта Европы из сейфа. Наш с Джианной кошмар сбылся, даже если мы оба полностью одеты. Мы собирались пробежать голыми через огонь. Должно быть мы сошли с ума.
Снова Энцо схватил Джианну и начал мять ей щёки. Я думала, что мы не сможем просто забрать ключ и улизнуть, так как Джианна уже очень давно не видела своего отца. Я же рассчитывала на то, что смогу хорошо использовать время и возможно, помимо встречи с её отцом, приму в Адриатики освежающую ванную. Но не ожидала встретить бедность и алкоголизм. Я не знала, что будет дальше.
После того, как Энцо понял, что Пауль новый парень Джианны — достаточная причина отругать свою дочь ещё раз, перед глазами сидящих на улице соседей, он настоял на том, чтобы он и она, переночевали у него. Видимо, даже его пристрастие к алкоголю не мешало ему лелеять высокие моральные требования. Я считала его способным, занять позицию рядом с кроватью своей дочки-отступницы и следить как ястреб, чтобы Пауль и близко к ней не подходил.
— Вам, наверное, будет лучше взять комнату в пенсионе, — прошептала Джианна Тильманну и мне, после того, как Энцо утащил Пауля за рукав внутрь. — Здесь слишком мало места.
Я попыталась улыбнуться и сказать, что всё хорошо, но не смогла. После того, как мы вышли из машины, вместе с гневом вернулась и головная боль, такая же сильная, как всегда. У меня закружилась голова и я почувствовала себя вялой. Собственно, я больше не с кем не хотела говорить, а только ещё лечь в прохладной комнате и вытянуть ноги. В тоже время я боялась, что начну снова размышлять и пойму, что все исследования по поводу Италии, пока были совершенно напрасны.
Это не та страна, что они представили мне в интернете. Это совершенно что-то иное. Как будто у Италии есть другая идентичность, которую её жители и сторонники, искусственно держат в секрете. Так должно быть чувствуешь себя, когда хочешь сдать экзамен и при первом же вопросе замечаешь, что подготовился не к той теме. Кстати, тоже один из моих повторяющихся кошмаров, с момента окончания школы.
Прохладная пенсионная комната оказалась несбыточной мечтой. Пол часа спустя Тильманн и я открыли дверь в перегретую каморку с большим окном, выходящим на улицу. Она воняла нафталином и порадовала нас одной скрипящей, односпальной кроватью и одной раскладной. На стенах висели безвкусные картины; пёстрая цветочная композиция и ухмыляющийся арлекин в полосатых панталонах. Я ненавидела клоунов с детства и попыталась его снять, но арлекина невозможно было оторвать от гвоздя. Немного подумав, я выбрала раскладную кровать, потому что она находилась ближе к окну, а у меня, как только я зашла в комнату, началась клаустрофобия. Но прежде всего, с этой кровати, мне не нужно будет смотреть на клоуна.
Тильманн настоял на том, чтобы взять с собой в комнату свой угловатый, громоздкий чемодан, хотя мы специально для ночёвки, упаковали на полпути лёгкие рюкзаки. Постепенно его одержимость багажом, начинала надоедать Джианны и Паулю. Мне же она не только действовала на нервы, но и тревожила. Снова я подумала о том, что недостаток серотонина, может вызвать желание принимать кокаин. Но кокаин не занимает много места; чтобы перевезти его, чемодан не нужен. Это не может быть причиной.