Она издала короткий звук, что-то вроде небрежного фырканья, и подняла одно плечико.
– Мама сказала, что вы все равно недолго здесь пробудете.
Эти слова зацепили внимание Эндрю. Он сел, не забыв тоже прикрыть торс.
– Она так сказала?
– Да.
Девочка переключила внимание на его меч, который вместе с ножнами лежал на дощатом полу рядом с его тюфяком. Она провела пальцами вдоль рукоятки. Эндрю нахмурился.
– Не трогай! – рявкнул он.
Она устремила на него острый взгляд, на удивление гневный для столь юного создания, и заявила:
– Ты мне не хозяин, я могу трогать все, что хочу.
И она стала трогать все подряд вокруг него: его одеяло, стену за его спиной, его нос. Причем делала это намного дольше, чем требовалось, чтобы утвердить свою правоту. Эндрю ей позволил – просто потому, что не представлял, что еще он мог сделать. Своих детей у него не было, он не привык иметь с ними дело, и дерзость девочки приводила его в растерянность. Эндрю понимал, что это нелепо, ведь он мужчина, воин, а она – ребенок! Тем не менее она не ставила его слова ни в грош. Впрочем, не стоило забывать, кто ее мать.
– Как тебя зовут?
– Изабелл Даунрей Макбин. А тебя как?
– Эндрю Лохланнах.
– Из Даннета?
– Да.
– А-а.
Она прищурилась.
– В чем дело?
– Ты кретин.
– Ничего подобного. Я грозный воин.
Что ее вдруг так рассмешило, было для Эндрю полной загадкой. Он ведь в самом деле грозный воин. Когда какая-то террористка пяти лет от роду не вынуждает его кутаться в одеяла.
– Уходи.
– Я уйду, когда захочу. Мама права, ты и правда буффон.
– Я не буффон, я…
– Буффон, буффон. Ты мне совсем не нравишься. – Она провела пальцами по его волосам, оценивая их длину, и стала разглядывать их в луче солнечного света.
– Что ты делаешь? – спросил Эндрю.
Она наморщила нос и заявила:
– И волосы у тебя дурацкие.
– Что-о?
– Это глупо. Дурацкий цвет.
Эндрю фыркнул.
– Мои волосы практически такого же цвета, как твои.
Они оба были белокурыми. Ее волосы были чуть светлее и намного тоньше, чем его, но в целом разница была невелика. Кроме того, Эндрю нравились его волосы. И женщины их обожали.
Она закатила глаза и сказала таким тоном, как будто это все объясняло:
– Я же девочка. А у мужчины должны быть рыжие волосы.
– И?
– Это все. Твои волосы дурацкие.
– То есть ты разбудила меня, чтобы сказать, что у меня дурацкие волосы?
«Что не так с моими волосами?»
– Я не виновата, что ты проснулся.
Эндрю вздохнул.
– Тебе правда не следует здесь находиться.
Она улыбнулась, и на ее щеках появились ямочки.
– Мама тоже так говорит.
– И именно поэтому ты здесь. – Он отодвинулся еще дальше. – Ты должна слушаться свою маму.
Изабелл пожала плечами.
– Я слушаюсь.
– Но делаешь то, что хочешь.
Она склонила голову набок и посмотрела на него с таким видом, как будто не понимала, что он хочет сказать. Или словно ей было все равно.
– Уходи.
Она недовольно фыркнула и снова бросила на него сердитый взгляд, но встала, потом тряхнула головой и удалилась медленной походкой.
«Боже правый, у нее даже походка такая же, как у матери!»
Девочка с дерзкой небрежностью прошла вдоль ряда тюфяков. По мере того как она проходила, его люди один за другим приподнимались и смотрели ей вслед со смесью смущения и изумления. Когда она стала спускаться по лестнице и наконец скрылась из виду, Эндрю с шумным вздохом рухнул обратно на тюфяк.
– Ну, что, все прошло хорошо, – со смешком заметил Хеймиш.
– Заткнись.
– Очаровательная девчушка.
– Очаровательная – неподходящее слово.
– Она никого тебе не напоминает?
«Никого? Ее мать».
– Это дочка Сюзанны.
– А-а, да. – Хеймиш усмехнулся, и его усмешка Эндрю не понравилась. – Наверное, в этом все дело. Неловко, должно быть, встретиться с девочкой, мать которой ты планируешь соблазнить.
– Я не планирую ее соблазнить.
Хеймиш наклонил голову набок.
– Вчера, когда я наткнулся на вас двоих, мне так не показалось. Где, бишь, это было? Ах да, в этой самой комнате.
– Заткнись.
– Вы с ней… уже…?
Эндрю бросил на друга свирепый взгляд.
– Что?
Хеймиш проглотил смешок.
– Вы с ней уже встречались раньше?
– Нет. Конечно, нет! С какой стати ты спрашиваешь?
– Просто любопытно.
Хеймиш натянул тунику и брюки. Эндрю сделал то же самое, но он не мог не задаваться вопросом, что означают задумчивые взгляды Хеймиша.