Я стискиваю зубы, в глубине души понимая, что, скорее всего, мне никуда не деться в этой ситуации.
– Нет, – рычит Киприан, прижимая кулаки к бокам.
Амадей прищуривается, глядя на Киприана, а затем вдруг запрокидывает голову и заливается холодным смехом.
– Ты забавляешь меня, братишка, но я ни за что не позволю тебе быть тем, кто попортит ее. Это удовольствие принадлежит только мне.
– Только тронь ее, – произносит Киприан тихо и угрожающе, – и это будет последнее, что ты сделаешь в этой жизни.
В мастерской воцаряется гробовая тишина. Они стоят и сверлят друг друга взглядами; от ухмылки Амадея не осталось и следа. Все нотки юмора вдруг покидают его, а лицо медленно начинает краснеть от ярости.
Челюсть Киприана напрягается, когда он выпрямляется еще больше, глядя сверху вниз на своего старшего брата. Это явно становится последней каплей для Амадея, он тут же выходит из себя и с ходу замахивается кулаком на младшего.
А это оказывается последней каплей для Киприана, ведь он уворачивается от кулака брата и тут же кидается на него в ответ.
Из меня вырывается испуганный вскрик, когда они вдвоем несутся на меня. Мне едва удается отскочить в сторону, но вот моя картина…
Амадей на полной скорости врезается прямо в холст. Сердце обливается кровью, когда я смотрю на размазанные краски: вся моя тяжелая работа, все коту под хвост. Краски и кисти разлетаются по полу, когда Амадей снова пытается наброситься на Киприана, но я уже не думаю о них, я думаю лишь о своей испорченной картине.
Сдерживая слезы, я наклоняюсь и поднимаю ее с пола.
Я не могу оторвать глаз от холста, пока эти двое продолжают драться и разносить все вокруг; банки разбиваются об пол, бумаги и чернила разлетаются по всей мастерской. Медленно я возвращаюсь в реальность, как вдруг слышу еще кое-что. Сначала звук доносится совсем слабо, но с каждой секундой становится все громче.
Подбежав к окну, я высовываюсь наружу, в холодную темную ночь. Ну конечно же, это звук, который я так хотела услышать, я ждала его долгими бессонными ночами.
Я не могу сдержать улыбку, даже когда оглядываюсь назад и вижу весь хаос посреди мастерской.
Повозка на дороге в такой поздний час может означать только одно.
Отец приехал домой.
Глава 5
Хейзел
Резко развернувшись, я бросаюсь вперед и проскакиваю мимо Киприана и Амадея. Тем временем еще несколько стеклянных бутылок приземляются на пол и разлетаются на сотни кусочков. Мне удается выбежать из мастерской прежде, чем кто-то успевает меня остановить. Слыша крики братьев позади себя, я спешу по дорожке обратно к дому, даже не просто спешу, я почти лечу, поднимая быстрым шагом небольшие пыльные клубы в воздух.
Завернув за передний угол дома, я не могу сдержать улыбки, ведь вижу, как у входа медленно останавливается карета отца.
– Отец! – выкрикиваю я как раз в тот момент, когда в дверях появляется Мерельда; ее лицо мгновенно мрачнеет, как только она замечает меня.
– Хейзел…
Но прежде, чем она успевает отослать меня в мою комнату или отправить заниматься очередной рутинной работой, которая, конечно же, именно сейчас, сию же секунду требует моего скорейшего внимания, дверь кареты открывается. Отец выходит, и я тут же бросаюсь в его объятия; он начинает смеяться.
Затылком я чувствую на себе презрительный взгляд Мерельды: она явно злится из-за того, что я первая поприветствовала отца, но это лишь только подбивает меня продлить этот момент еще на какое-то время. Теплые отцовские руки держат меня в крепких объятиях, и мое сердце мгновенно наполняется радостью.
– Я так по тебе скучала, – шепчу я. – Я так рада, что ты вернулся.
– Я тоже скучал по тебе, дочка, – говорит отец со смешком. – Кроме того, завтра совершенно особенный день, который я не пропустил бы ни за что на свете.
– Какой такой день? – спрашиваю я.
– Ну естественно, ты отлично помнишь про собственный день рождения, – говорит он, издавая еще один тихий смешок.
Я делаю шаг назад, удивленно глядя на него. Совсем забыла об этом.
Тут внезапно появляется Мерельда и отодвигает меня в сторону, даже не удостоив взглядом. Я наблюдаю, как она суетится вокруг отца, обхватывает его лицо обеими руками, воркует, уверяя, что каждый день, проведенный здесь без него, был хуже предыдущего.
Я хмурюсь, делаю еще один шаг назад и, словно растворившись на заднем плане, наблюдаю за ними двумя. Отец выглядит бледным и измученным, будто мчался домой без остановок, еды и сна.