Схватив свою маленькую сумку, я отпираю засов и тихонько приоткрываю дверь, чтобы прислушаться.
Тишина, ни звука.
Скользя по темным коридорам, я прохожу мимо спален, держа туфли в руке и умело передвигаясь по скрипучему полу. Пока я спускаюсь вниз и направляюсь к задней двери, на меня находит легкая грусть от мысли о том, что я покидаю этот дом, пусть даже и ненадолго.
Присев зашнуровать ботинки, я в последний раз оглядываю кухню. Хотя Мерельда и пыталась сделать мою жизнь адом, эти коридоры и этот дом по-прежнему хранят воспоминания о радости и любви.
Здесь я выросла.
Здесь мои родители обнимали меня, утешали и просто любили.
Это мой дом, и как бы Мерельда ни старалась, она никогда не сможет отнять его у меня.
Поднимаясь на ноги, я делаю еще один глубокий вдох, прежде чем открыть заднюю дверь. Я долго вглядываюсь в темную ночь, а затем делаю шаг… первый шаг к спасению отца.
Лишь звезды и растущая луна освещают мне путь; я осознаю, что ночь оказывается намного темнее, чем я ожидала.
Холодный ветерок овевает меня, пока я бесшумно перемещаюсь от тени к тени. Сердце в груди замирает при каждом скрипе дерева или уханье совы… Ощущение, словно в любую секунду мой тайный побег будет раскрыт.
Каким-то образом мне удается благополучно добраться до сломанного забора. Быстро взяв себя в руки, я облегченно вздыхаю. Хотя я все еще не в полной безопасности, но по крайней мере отсюда я смогу убежать.
Спустившись с холма, я направляюсь к границе нашего участка. Перебравшись через каменную стену, я приземляюсь в высокую траву прямо за ней. Все, я это сделала, дом остался позади.
Тени растягиваются и нависают надо мной, и от этой картины мое сердце едва не останавливается, но я изо всех сил пытаюсь не обращать на них внимания и направляюсь по тропинке в сторону города.
Находясь почти на полпути туда, уже слишком далеко от дома, но еще недостаточно близко к людным местам, я вдруг слышу его голос.
– Так-так, кто это у нас тут.
Мое сердце замирает, заставляя меня тут же остановиться; я застываю как вкопанная, со все еще поднятой для следующего шага ногой.
Я сглатываю и на мгновение закрываю глаза, слишком боясь вглядеться в темноту позади и убедиться, что голос, который я только что услышала, действительно принадлежит моему сводному брату.
Что каким-то образом Амадею удалось найти меня и что рядом нет никого, кто мог бы защитить меня от его пристального взгляда или похотливых рук.
Я медленно поворачиваюсь на голос, словно жертва, загнанная хищником в угол.
– Похоже, сама судьба благоволит ко мне, раз мне снова удалось встретить тебя, Хейзел, – говорит Амадей, выходя из тени. – Снова и снова ты оказываешься в пределах моей досягаемости.
– Я… я помолвлена.
От этих слов лицо Амадея искажается.
– Я лучше умру, чем позволю Пейну забрать то, что принадлежит мне, – рычит он. – Я слишком долго ждал этого момента, чтобы вот так просто позволить какому-то старику встрять в последний миг. Нет уж, сначала я поимею тебя. А потом ты ляжешь в свою брачную постель, думая обо мне.
Я делаю шаг назад, но уже слишком поздно. Он оказывается рядом, прижимая тело к моему и толкая меня спиной вперед.
Моя сумка падает на землю, когда он в очередной раз прижимает меня к шершавой коре дерева. Дыхание перехватывает, когда его руки начинают скользить по моему платью; от дурного предчувствия по моей спине пробегает дрожь.
Я упираюсь руками в его грудь, но получаю в ответ знатную пощечину, от которой тут же темнеет в глазах.
– Только попробуй выкинуть еще что-нибудь, и я тебе всыплю, – предупреждает он, ныряя своей холодной рукой под мою юбку.
Я хочу закрыть глаза и отвернуться, но не делаю этого.
Его дыхание прерывается, когда рукой он скользит вверх по моему бедру, и я начинаю дрожать, когда он приближается к моему лону.
Если он все же надругается надо мной этой ночью, я не знаю, что это будет значить для моего будущего. Для того ничтожного времени, что у меня остается.
– Помогите! – выкрикиваю я, обрывая конец слова, когда Амадей зажимает мне рот другой рукой.
– Никто тебя не услышит, – говорит он; его рука под моей юбкой на мгновение замирает, когда он наклоняется, чтобы прошептать мне на ухо: – Никто. Только смерть может разлучить тебя со мной.
Ужас захлестывает меня, когда я понимаю, что абсолютно ничего не могу сделать. Мои попытки ускользнуть терпят провал, пока он прижимает меня к дереву.
Я ниже его ростом, к тому же еще и худая благодаря его матери, которая тщательно следила за моим питанием в течение последних шести лет, попросту лишая меня его. Но даже если бы я весила больше, думаю, у меня все равно не хватило бы сил отбиться.