Наши глаза встречаются, и на мгновение мы оба замираем. Но затем он отстраняется, и на замену его прикосновениям приходят касания ледяных теней, которые заполняют все пространство вокруг меня. Неужели он неправильно истолковал мой взгляд и принял мое радостное волнение за нечто другое?
– Не волнуйся, крошечное создание, – говорит он мне. – Я привел тебя сюда не для того, чтобы соблазнить.
– Я… я не понимаю, – говорю я, стараясь, чтобы в голосе не было слышно разочарования.
– Я посчитал, что лучше забрать твою душу здесь, в этом месте, – говорит он. – В месте, где мне придется жить до конца вечности, неся на себе груз того, что я сделал с тобой.
– Но ты ничего со мной не сделал. Я сама это выбрала. Ты ни в чем не виноват.
Он, не произнося ни слова, отводит взгляд.
– Время почти пришло.
Я наблюдаю, как он начинает снимать одну из своих перчаток. Мое сердце бешено колотится в груди.
Не в силах остановиться, я тянусь к Смерти. Он замирает и снова смотрит мне в глаза. Спустя мгновение он склоняет голову набок в молчаливом вопросе.
– У меня тоже есть для тебя подарок.
Он выглядит озадаченным, словно не знает, что на это ответить.
– Какой подарок?
– Имя.
– Боюсь, я не понимаю.
– Я не хочу, чтобы ты забирал меня как Смерть, – осторожно говорю я. – Смерть – это не твое имя; это то, что ты есть, твоя сущность. Если позволишь, я бы хотела дать тебе твое собственное настоящее имя.
Он наклоняет голову в другую сторону, будто действительно заинтригован.
– И что это за имя?
– Сидиан.
– Почему ты выбрала именно его?
Я краснею, прикусывая губу, и отвожу взгляд.
– Ну, мне показалось уместным назвать тебя в честь обсидиана, который повсюду тебя окружает, но я не хотела, чтобы имя звучало как камень, поэтому решила его немного изменить и убрать первые две буквы.
– Сидиан, – произносит он, обдумывая. – Что же, ты можешь называть меня этим именем, когда мы наедине.
– Спасибо.
– Не за что, крошечное создание.
Он кивает, прежде чем снова начать снимать перчатку.
– Подожди, – говорю я, понимая, что поступаю рискованно. – Не будет ли слишком, если я попрошу еще и о том, чтобы взглянуть на твое лицо перед смертью?
Он замирает, его тело напрягается.
– Ты правда хочешь этого?
– Да, – отвечаю без колебаний.
Он кивает, и меня захлестывает волнение, когда он тянется к своей маске. Его пальцы опускаются ниже края, он колеблется еще мгновение, а затем медленно ее снимает.
Его темные, как ночь, волосы ниспадают изящными волнами, обрамляя лицо; из меня вырывается удивленный вздох. Его лицо угловато, с ярко выраженными точеными скулами и острым подбородком. Оно ужасает своей красотой. Он выглядит властно, поражающе. Черные как уголь глаза еще больше подчеркиваются густыми бровями и фарфоровой кожей.
В некотором смысле его лицо выглядит даже страшнее, чем те костяные маски, за которыми он предпочитает его скрывать.
Он прекрасен.
– Я не могу быть прекрасным, крошечное создание, – говорит он, и я понимаю, что произнесла это вслух. – Я создан для того, чтобы наводить ужас.
После этих слов из меня вырывается тихий смешок.
– Оно ужасно.
Он поднимает бровь в вопросе, когда смотрит на меня, а я наслаждаюсь тем, что наконец-то могу видеть его лицо, видеть, какие эмоции оно выражает.
– Что ты имеешь в виду?
– Твое лицо, – поясняю я. – Оно ужасно-ужасно красиво. Ужасно совершенно. Я могла бы любоваться им всю оставшуюся жизнь, и все равно никогда не смогла бы отразить все его совершенство на холсте.
– Скажи мне, крошечное создание, ты бы готова была умереть, лишь чтобы взглянуть на это лицо?
– Да, – говорю я ему без колебаний. – Миллион раз д…
Но мне не удается закончить предложение.
Его глаза оживляются от моих слов, и, прежде чем я успеваю опомниться, он наклоняется и притягивает меня к себе. Его мягкие губы касаются моих, отчего у меня тут же перехватывает дыхание и замирает сердце.
Я утопаю в его прикосновениях, таю от того, как нежно и ласково он меня целует. Радость, любовь и трепет вспыхивают во мне пламенем, когда он углубляет поцелуй, смешивая его с ледяными осколками его теней, которые обрушиваются на меня…
Затем так же быстро, как эти чувства зарождаются во мне, они растворяются во тьме.
И моя душа покидает тело.
Глава 28
Смерть
– Нет! – истошно выкрикиваю я. Комната наполняется темнотой. Тени вырываются из меня, а затем медленно возвращаются обратно.
Мои руки дрожат. Я смотрю на Хейзел сверху вниз, слишком поздно осознавая, что только что сделал. Я не могу отвести от нее взгляда; скольжу взглядом по ее лицу, наблюдая, как ее мягкая улыбка исчезает с губ, а огонек в глазах плавно затухает.