– Кто сказал?
Я чуть подалась вперед, не снимая рук со стола, стараясь вести себя любезно, чтобы его не пугать.
– Бенджамен, – выговорил он тихо.
– Бенджамен, а дальше?
Он покачал головой:
– Бенджамен, и все. У старых вампиров только имя.
Я кивнула. У старых вампиров только имя, как у Мадонны или Бейонсе, но мало кто знает, что за право носить это имя они дерутся на поединках. Сильный вампир может потребовать у более слабого отказаться от имени, которое тот носил веками, или пусть докажет свое право на это имя в бою. Я про это особо не распространяюсь, потому что почти никто, в том числе из нас, экспертов по вампирам, этого не знает. Обычай этот старый, отмирающий, поскольку современные вампиры сохраняют свои фамилии, а дуэли противозаконны – как для живых, так и для нежити. Я бы приличные деньги поставила, что этот Бенджамен недостаточно стар, чтобы знать истории вампиров, имеющих единственное имя.
– Где этого Бенджамена можно найти?
– А говорят, у тебя такая сила, что ни один вампир не может тебе противиться.
В белесых глазах сверкнула угрюмая злость. Под маской плаксивости в этом вампире скрывалась вспыльчивая ярость.
– Мне нужна с ним связь. Кто-то, метафизически к нему подключенный каким-то образом, чтобы можно было по этой связи пройти. Кто-то вроде тебя, – сказала я с легким намеком на угрозу.
С мрачным и надменным видом он ответил:
– Это невозможно, никто так не может.
– Ты уверен? – спросила я, и голос у меня прозвучал чуть ниже.
– Ты федеральный маршал, тебе не дозволено применять ко мне магию.
– А это не магия, Барни. Это входит в парапсихологические умения, а сотрудникам правоохранительных органов разрешено использовать таковые при выполнении служебных обязанностей, если они сочтут, что это единственный способ предотвратить дальнейшую угрозу для жизни мирных граждан.
Он нахмурился, потер лицо бледной рукой. Громко шмыгнул носом – я ему пододвинула коробку «клинексов». Он взял один, высморкался, глянул на меня сердито. Наверное, у него это называлось жесткий взгляд, но именно жесткости в нем я не почувствовала.
– У меня есть права. По новым законам ты мне ничего не можешь сделать без ордера на ликвидацию.
– А минуту назад ты боялся, что я тебя убью. Барни, ты уж как-то определись. – Я подняла руку со стола, раскрыла ладонь, будто держала что-то, что он должен был бы видеть. – Либо я для тебя опасна, либо… – Я подняла вторую руку, – ничего тебе не могу сделать. Совсем. Так как?
Он сник и угрюмо пробурчал:
– Не знаю.
– Девочке, которую похитили Бенджамен и компания, всего пятнадцать. По закону она не могла дать согласия стать вампиром.
– Мы ее не похищали!
Барни хлопнул ладонью по столу.
– По закону она несовершеннолетняя, так что это все равно похищение, добровольно пошла она или нет. Сейчас это похищение и покушение на убийство. Если мы найдем ее слишком поздно, это будет убийство, и я получу ордер суда на тебя и на Бенджамена. И на любого вампира, который ее хоть пальцем тронул.
У него нижнее веко задергалось нервным тиком; он шумно сглотнул слюну пересохшим ртом.
– Я не знаю, куда они ее отвезли.
– Для вранья время вышло, Барни. Когда сюда войдет сержант Зебровски с ордером на ликвидацию, я совершенно законно буду иметь право выбить тебе мозги и разорвать сердце на лоскуты.
– Если ты меня убьешь, я тебе не смогу сказать, где девушка, – ответил он, очень сам собой довольный.
– То есть ты знаешь, где она?
Тут он испугался, стал мять в руках «клинекс» так сильно, что пальцы покрылись пятнами. Хватало в нем сейчас крови, чтобы на коже пятна выделялись. Хорошо из кого-то хлебнул.
Дверь открылась, и вампир Барни Уилкокс тихо пискнул от страха.
Вошел Зебровски – курчавые волосы цвета соли с перцем падают на полурасстегнутый воротник, на свободно болтающемся галстуке размазано пятно от чего-то жирного на завтрак. Коричневые брюки и белая рубашка жеваные, будто он в них спал. Вполне могло быть, но даже если бы его жена Кэти одела его в свежее и глаженое, оно оказалось бы жеваным еще до того, как он пришел на работу. Поправив новые черепаховые очки, он протянул мне листок бумаги – очень официального вида. Я подняла руку, собираясь взять этот листок, и тут вампир заорал:
– Я скажу! Я все скажу, только не убивайте меня, пожалуйста, не убивайте!
Зебровски отвел руку назад:
– Маршал Блейк, он сотрудничает со следствием?
В карих глазах Зебровски прыгали чертики. Если он вздумает усмехаться, я ему носком туфли двину по голени. Но он оставался серьезен: речь шла о пропавшей девочке.