В библиотеке было не так много детей, но их было несколько — по подсчетам Клер их было всего семь, начиная от младенцев, которые еще были на искусственном вскармливании, до пары старающихся-быть-взрослыми детей лет двенадцати, может быть. Однако, не было никого максимально приближенного к ее собственному возрасту. В какой-то степени она была этому рада — было бы слишком жутко видеть пустой страх на их лицах, что она увидела у младших детей. Всё равно, что видеть себя в начале ее Морганвилльского опыта.
Ей пришлось думать о детях, потому что Ева принесла фонарь, собрала их вокруг, и начала им читать. Это было что-то знакомое, после нескольких услышанных слов, Клер догадалась. Ева читала Where the Wild Things Are. Все дети, даже те, кто, возможно, сказали бы, что они слишком стары для этого, сидели тихо, слушая, и страх понемногу уходил с их лиц.
— Она ладит, не так ли? — Это был Майкл, стоящий позади Клер. Он тоже наблюдал, как Ева читала. — С детьми. — Была какая-то приглушенная грусть в его голосе.
„Я думаю, да.“ Клер посмотрела на него, потом прочь. „Все в порядке?“
— Почему должно быть иначе? Просто еще один день для нас, морганвилльских разбойников. — Теперь и в его улыбке появилась тихая грусть. — Я хотел бы удержать ее подальше от всего этого. Все могло быть… по-другому.
„Но ты не можеш.“
— Нет. Я не могу. Потому что я тот, кто я есть, и она — это она. И на этом всё. — Он едва заметно приподнял плечи, пожимая ими. — Она постоянно спрашивает меня, куда мы поедем.
— Да, — произнес еще один голос. Это был Шейн, пододвигая стул рядом с Клер. — Девочки так поступают. Они всегда где-нибудь готовы обсуждать отношения.
„Это не правда!“
— Это так, — сказал он. — Я понял, кто-то должен смотреть вперед. Но это заставляет парней думать, что они…
— Взаперти, — сказал Майкл.
— В ловушке, — добавил Шейн.
„Идиоты“, закончил Клэр. „Хорошо, я действительно не имела в виду. Но черт побери, ребята. Это просто вопрос“.
— Да? — Голубые глаза Майкла не отрывались от Евы, наблюдая за ее чтением, глядя на ее улыбку, наблюдая, как она ведет себя с детьми, столпившимися вокруг нее. — Так ли это?
Клер не ответила. Внезапно, она оказалась единственной, кто чувствовал себя взаперти. В ловушке. И она поняла, почему Майкл чувствовал себя так… странно.
Он наблюдал за Евой с детьми, и он никогда не будет иметь детей с Евой. По крайней мере, она не думала, что вампиры могут… Она действительно никогда не спрашивала. Но она была абсолютно уверена, что в этом она была права. Он выглядел как человек, который видит будущее и не любит свое место в нем.
„Эй,“ сказал Шейн, и толкнул плечом Клер. „Вы заметили, что происходит?“
Она моргнула, когда осознала, что Шейн не понимал Майкла — что он вообще не заметил все личные проблемы. Вместо этого, он всматривался в темноту, где не было видно патрулирующих вампиров.
„Что?“ Спросила она. Она не могла никого видеть.
„Они ушли.“
„Что?“
— Вампиры. Как и внутри, их больше нет в здании. Если только внезапно в ванную комнату не выстроилась длинная очередь. Даже Джейсон ушел.
— Не может быть. — Клер соскользнула со своего кресла и подошла к столу. Не было никаких признаков Оливера или Морли. Карта Блэйка всё еще была разложена на столе, закрепленная по углам, с нанесенными цветными карандашами пометками, которых она не понимала. Она схватила фонарь и пошла к входу в библиотеку, где стоял Иаков Голдман.
Его не было там.
„Видишь?“ сказал Шейн. „Они спасаются. Все они“.
„Это невозможно. Почему они просто оставили нас?“
— Ты спрашиваешь? — Шейн покачал головой. — Клер, иногда я думаю, что твоя голова не участвует в играх на выживание. Думай: почему они должны оставить нас? Потому что они могут. Потому что, сколько бы тебе не хотелось верить в лучшее обо всех, они не хорошие парни.
„Нет“, выпалила она. „Нет, они не будут. Оливер не будет.“
— Черта с два он бы не стал. Оливер твердотелый ублюдок, и ты это знаешь. Если он собрал команду, что, похоже, может принести ему пользу, добавив еще одну или две секунды его жизни, его здесь не будет, составляя некоторую печальную историю. Именно так он выживает, Клер. — Шейн на секунду замялся, потом продолжил. — И может быть, это хорошо. Может, если он свалил, мы тоже должны. Просто… сбежать. Подальше, как можно быстрее.
„О чем ты говоришь?“
— Я говорю… — начал он со вздохом. — Я говорю о том, что мы можем сбежать из Морганвилля. И Оливер — все, что мешало нам направиться в любую часть света, отличную от этого места.
Она действительно не хотела верить, что Оливер исчез. Ей хотелось верить, что Оливер, как и Амелия, был кем-то, кто держит свое слово, кто однажды предоставил свою защиту — он не ушел бы просто так, потому что стало трудно.
Но она действительно не могла быть уверена. С Оливером она никогда не была уверена. Она совершенно не сомневалась насчет Морли — он во всем был вампиром, все время. Сейчас он улыбается тебе, а в следующий миг он разрывает твое горло, и совсем не будут видны какие-либо различия в его поведении.
Хотя, он был прав. Оливер — это всё, что стояло между ними и жизнью в мире, жизнью, свободной от Морганвилля.
За исключением людей, которых они хотели оставить позади.
Она посмотрела на Еву, окруженную детьми в кругу света, и на Майкла, наблюдающего за ней из темноты с огромной тоской и болью на лице.
И это причиняло ей боль.
— Майкл, — пробормотала она. — Неважно, что Оливер может сделать с нами, он не может оставить Майкла умирать. Он не может. Амелия его убьёт.
В этом не было сомнений. Амелия глубоко любила Сэма, деда Майкла, и когда она обратила Майкла в вампира, она считала его членом семьи — своей семьи. Если бы Оливер планировал бросить их с зараженными волками, он должен был выяснить, как это сделать, и как спасти Майкла, не позволяя Майклу разузнать, что случилось с остальными.
Майкл, должно быть, услышал, как она произнесла его имя, потому что он посмотрел на нее. Шейн указал пальцем на него. Майкл кивнул и подошел.
Он был гораздо более наблюдательным, чем была Клэр, потому что прежде, чем кто либо, Майкл посмотрел вокруг и сказал: „Где они?“
— Подумал, может, ты знаешь, — сказал Шейн. — Они твои клыкастые друзья. У вас не существует какого-нибудь стадного чувства?
— Укуси меня, банк крови. Нет, они ничего мне не сказали. — Майкл нахмурился. — Оставайся здесь. Я проверю все здание. Я сейчас вернусь.
Он ушел, взметнув воздух, почти не издавая ни звука вообще, и Клер вздрогнула и прижалась к телу Шейна, очень человечески теплому. Его руки обняли ее, и он слегка коснулся своими губами ее шеи. — Как у тебя получается пахнуть так хорошо после такого дерьмового дня, что у нас был?
— Я потею духами. Как и все девочки.
Он засмеялся и сжал ее. От него тоже хорошо пахло — больше мужчиной, так или иначе, немного грязный, острый и потный, и хотя она любила воду, мыло и шампунь, иногда это было лучше — сбивает с толку.
Майкл вернулся — по правде говоря — всего лишь через несколько минут, и он совсем не выглядел счастливым. — Я нашел Пейшенс, — сказал он. — Она и Иаков охраняют двери снаружи. Оливер ушел на разведку.
— А остальные? — спросила Клер.
— Морли с остальными отправились вслед за врагами. Он сказал, что он не собирается ждать, пока они придут к нам. По крайней мере, он делает то, что говорит. Кроме того, Пейшенс знает, что Морли попытается найти другой грузовик или автобус и вывести своих людей из города.
„Разве Оливер знает об этом?“
Майкл покачал головой. — Он понятия не имеет, хотя теперь он знает, если он заметил их на улице. Хотя, не знаю, как он собирался в одиночку их остановить.
Клер тоже не знала, но это же Оливер. Он что-нибудь придумает, и, вероятно, это не будет приятным.
„Как долго до рассвета?“
— Пара часов, — сказал Майкл. Он посмотрел на Еву, которая уже закончила рассказ и обнимала детей, перед тем как отправить их в кроватки. — Миссис Грант сказала, что они всегда приходят ночью. Это означает, что они скоро появятся, если люди Морли не испортят весь их день. И нам лучше быть готовыми.