Адам мог почти почувствовать, как Уитни прижимается к нему. Как плавится рядом ее теплое тело. Почти. Он остановил себя. Сейчас ему нужно заниматься расследованием и быть собранным. Что в первую очередь вдалбливали новичкам–полицейским? Эмоции в сторону.
Кабрал свернул на почти пустую стоянку на красном, как губная помада, «феррари» с персональными номерными знаками в виде надписи КАБРАЛ1. Владелец клуба припарковался на зарезервированном около входа месте, открыл дверь спортивной машины и вылез из–за руля. Адам долго вглядывался, прежде чем удостовериться, что это именно Джаред Кабрал.
С тех пор как Адам видел его в последний раз, парень сменил прическу. Сейчас у него был пышный «маллет» – прическа, добавлявшая дюйма четыре его тонкой высокой фигуре. Джинсы и рубашку поло, сохранившиеся в памяти Адама, сменили камуфляжные брюки и куртка. Не та чертова форма, которую носили они в Ираке. Этот прикид выдумал какой–то идиот дизайнер, так представляя себе экипировку для пустыни.
Адам дал время Кабралу войти внутрь, пересечь вестибюль и дойти до конторы в задней части клуба. Для вышибал, стороживших вход, было еще рано. Адам вошел и помедлил минуту, чтобы привыкли глаза. Внутри стояла тьма, но она не производила гнетущее впечатление. Он имел дело со стрип–клубами. «Шафран Блу» во всех отношениях был первоклассным заведением.
Банкетки, окружавшие бар, обили кожей на тон светлее, чем стены цвета индиго. По бокам зала находились альковы с диванами и мягкими креслами. Приглушенные светильники и лампы величиной с палец лили мягкий свет, отражавшийся от хромированной отделки бара и ножек стульев.
К Адаму подскочила официантка в трусиках леопардовой расцветки и в чем–то, что могло сойти за бюстгальтер. Буфера дамы вряд ли сошли бы за природное оснащение, но эй, кто он такой, чтобы критиковать?
– Что могу сделать для вас, красавчик?
– Ничего. Я здесь, чтоб повидать Джареда.
Густо, как кистью художника, намазанный рот, изобразил букву О.
– Как вас…
– Не беспокойтесь. Я знаю дорогу.
Адам прошел через весь клуб и заметил, что для такого раннего часа на удивление много посетителей. На стойке бара расхаживала туда–сюда экзотическая танцовщица, тряся своими грудями размером с дыню и улыбаясь, словно только что сорвала куш в лотерею.
Дверь в офис Кабрала оказалась открытой. Адам помедлил, глядя на сидевшего внутри хозяина заведения, и постучал.
– Кто там? – спросил тот. – А, Хантер. Адам Хантер, если не ошибаюсь?
Адам кивнул, входя. Кабрал ничуточки не насторожился, не выказал ни малейшего удивления. Надо отдать парню должное. Прошло три года с тех пор, как он допрашивал Кабрала о человеке, посещавшем клуб, а позже застреленном на пороге своего дома. Тысячи людей прошли через «Шафран Блу» за это время.
Адам остановился перед столом Кабрала:
– Хорошая у вас память, Кабрал. Как идут дела?
– Грех жаловаться. – Он показал на высокую бутылку на столе: – Пытаюсь решить, стоит ли нашим барам запастись ромом «10 Cane». Его делают из первой выжимки девственного сахарного тростника в Тринидаде.
– Никогда не понимал такой девственности. Девственное оливковое масло. Масло экстра девственное. Теперь вот девственный сахарный тростник.
Кабрал разразился смехом, словно никогда так не смеялся:
– Вот что мне в вас нравится. Чувство юмора. Последний раз слышал, что вы были в Ираке и чуть не превратились в венскую сосиску.
Адам поразился, хотя чему тут удивляться? Посмотришь на Кабрала – этакая невинность с голубыми глазками и вечной улыбкой. Ничего подобного. На самом деле смекалистый бизнесмен, который знает все ходы и выходы.
– Садитесь, садитесь. – Кабрал жестом указал на кресло перед столом. – Не собирался шутить по этому поводу. Одного из моих школьных приятелей убило, когда самодельная бомба разнесла грузовик, в котором он ехал.
Адам сел в кресло. Ему не хотелось обсуждать тему смерти, особенно после прошлой ночи.
– Как бизнес?
– Лучше некуда. У нас появился свой веб–сайт на «Майспейс» и в других местах. Привлекают столько клиентов, что моему папаше и не снилось. Хоть и век интернета, но ничего не может заменить настоящие сиськи и задницы.
Адам позволил ему поразглагольствовать о напитках «нового века» и возможностях информационных технологий. Владелец «Шафран Блу» любил поговорить, но на самом деле про него вы бы ничего не узнали из этой болтовни.
– Что вас сюда занесло? – спросил Кабрал, закончив рассуждать на тему, как интернет преобразил его клубы.
– Пропала одна женщина, которая обычно… хм, танцевала здесь.
– А вы тут причем? Я слышал, вы ушли из полиции.
– Верно. Сейчас я в частной охранной фирме. Это личное дело.
Собеседник сложил пальцы домиком и воззрился на Адама:
– Я не имею отношение к танцовщицам. Они не работники. Просто выступают из интереса в субботних шоу.
Адам кивнул. Кабрал слишком умен и ухитрялся избегать налогов, предписываемых трудовыми соглашениями, позволяя женщинам просто бороться за места в его субботнем представлении. Доходы, которые они имели, привлекали больше танцовщиц, чем использовал Кабрал. Некоторые продолжали «пробоваться» вечер за вечером.
– Я даже не знаю большинство их по имени. Они обычно используют сценические псевдонимы вроде Кэнди–реперша или Непорочная грешница.
– Вы помните Миранду Маршалл?
Лицо Кабрала даже не дрогнуло.
Играй он в покер, никто бы не догадался, какая ему выпала раздача: выигрышный набор или пустышка.
– Опишите ее.
Уитни говорила, что они с Мирандой как две капли воды, поэтому Адам коротко описал.
– Под описание подходит половина красоток здесь.
Говорил Кабрал убедительно, но Адам до конца не верил ему.
– Прошлой ночью кто–то пытался убить Миранду. Подложили бомбу к ней домой.
Кабрал помрачнел:
– Это уже не шутки.
– Послушайте, я не говорил следователю, ведущему ее дело, что она здесь работала. – Адам говорил так, будто на самом деле знал эту женщину. – Будьте искренни. Расскажите все, что знаете о ней. Я ищу зацепки сам, без привлечения полиции.
Кабрал долго смотрел на него, прикидывая что–то в уме, потом сказал:
– Она называла себя Малышка Кэт. Ее номер – у них у всех есть номер – роль некой крошки. Она гарцевала в одежде школьницы из монастырской школы. Что позволяло ей нацеплять на себя побольше одежонок, чтобы дольше их скидывать.
– Есть у вас какие мысли, не могла ли она столкнуться здесь с кем–то, кто захотел ее убить?
На столе зазвонил телефон, и хозяин поднял трубку:
– Кабрал слушает.
Адам подождал, пока владелец клуба переговорит.
– Твою мать, нет! – Кабрал уставился на фотографию на стене. Это был черно–белый снимок отца на фоне старого «Шафран Блу». – Что ты не понял? «Твою мать» или «нет»? – Он шлепнул телефон на место и улыбнулся Адаму.
Тот пытался улыбнуться в ответ, но чувствовал, что просто скривил губы. Эта вспышка напомнила Адаму, что он расследовал три года назад. Джаред Кабрал не из тех людей, кому в здравом уме можно пересечь дорогу.
– Если у Миранды и были враги, – сказал Кабрал, словно спора по телефону и не бывало, – то я об этом точно не знаю. Все время, пока она здесь работала, Миранда была профессионалкой.
– Последнее время она связывалась с кем–то?
Сощурив глаза, Кабрал пристально уставился на Адама:
– Так насколько хорошо вы знаете Миранду Маршал?
Что–то в его тоне подсказало Адаму, что стоит ему сказать правду, иначе больше слова не вытянешь.
– Я никогда не встречался с этой женщиной. Моя подруга – ее кузина. Уитни жила в ее доме. И чуть не погибла прошлой ночью, когда кто–то покушался на жизнь Миранды, подбросив самодельную бомбу со шрапнелью.