— Уверена! — воскликнула я, пытаясь вскочить. Получилось совсем не изящно, потому что после полёта под облаками меня хорошо покачивало.
— Волосы — короткие, — он разглядывал меня, как телячий филей на прилавке мясного магазина. — Совсем худышка, и одета ты не как женщина. Почему ты в штанах? И что на тебе за туфли? Деревянные башмаки у крестьянок — и те лучше, — и он, красуясь, выставил ногу, показав самый изящный мужской туфель, какой только можно было вообразить.
Кожа тонкой выделки, широкий красный каблук, узкая остроносая модель с двойной контрастной строчкой, да ещё красные кожаные ленточки, завязанные бантиками над серебряными пряжками.
Вот они — эти великолепные мужские туфли!
По сравнению с этой щёгольской обувью мои кроссовки выглядели немного изящнее кирпичей.
Ха! И что из этого? Зато кроссовки удобнее… И тоже красивы — по-своему, конечно. И волосы у меня ничуть не короткие — ниже плеч. Оптимальная длина для женской прически моего времени.
— Я — женщина, — сказала я, воинственно выставив подбородок. — И если вы — мужчина, а не манерная девица, то отнесёте меня обратно к замку, мне надо успеть проплыть под мостом, пока луна на небе.
— Ах, так речь уже не о соединении меня с безутешной от горя матушкой? — нарочито испугался спящий красавец. — Ты из другого мира, дитя? Почему-то я не удивлён. В моём мире просто не бывает… — он улыбнулся и снова окинул меня взглядом ног до головы, — таких нелепых женщин.
— Нелепых? Ты, глупый мальчишка… — поправляя очки на носу, почти простонала я, потому что луна уже на четверть скрылась за кронами.
— Хотя, ты не очень уж и плоха, — задумчиво протянул юноша и подошёл ко мне так тихо, что когда я оторвалась от луны и опустила взгляд, то чуть не шарахнулась, обнаружив Спящего красавца напротив себя, на расстоянии полуметра. — Только вот это мешает, — он медленно поднял руку и осторожно снял с меня очки. — Так лучше, — похвалил он. — Ты миленькая. И совсем не похожа на мальчика. И как я ошибся?
— Верни очки, — жалобно попросила я, потому что мир вокруг сразу превратился в неясные пятна.
— Плохо видишь? — посочувствовал принц.
— Плохо. Верни!
Я хотела выхватить у него очки, но промахнулась, а Спящий красавец вдруг с хохотом дунул мне в лицо, заставив зажмуриться.
— Отдай очки! — свирепо потребовала я.
— Отбери! — последовал игривый ответ.
Нашёл время играть! Игрунок!
Протерев глаза, я огляделась, чтобы отыскать шутника, и завертела головой, не понимая, как это произошло — моя близорукость исчезла. Испарилась! Её просто не стало! Я чётко и без очков видела небо, искорки звезд, исчезающих в предрассветном свете. Я видела каждую травинку, каждый листочек и… видела, как улыбается Спящий красавец, показывая в улыбке сразу тридцать два зуба.
— Волшебство?.. — только и спросила я.
— Так гораздо лучше, — он снова подошел и взял меня за подбородок — очень осторожно, очень бережно, совсем не так, как господин Ниманд, слуга королевы. — Как ты сказала, тебя зовут?
— Марина, — запинаясь ответила я, потому что когда невероятно красивый парень рассматривает тебя вот так — с интересом, пристально, да ещё и ласково щекочет под подбородком, как расшалившегося котёнка — можно собственное имя забыть, а не то что начать заикаться.
— Марина… — повторил он, словно пробуя моё имя на вкус, а потом решительно покачал головой, отпуская меня: — Нет. Это имя тебе не подходит. Оно слишком богатое для такой малявки, как ты.
— Я — не малявка!
— Ладно, не малявка, — легко согласился он. — Значит, будешь Крошкой.
— Не буду я никакой крошкой!.. — начала я возмущенно.
— Стой! — юноша вскинул руку, прижав указательный палец к моему лбу — совсем как королева Репробария.
Я силилась произнести хоть что-то, но язык попросту не слушался, а слова застряли в горле, как непрожеванный сухарь.
— Меня зовут Брайер Хагеботьер Розен, барон фон Розен, — произнёс Спящий красавец торжественно, — и силой своего имени я привязываю эту женщину к себе.
Тут он расплылся в улыбке и совсем не торжественно добавил:
— Ну вот, теперь ты от меня — никуда.
— То есть как это — никуда?! — я опешила, услышав такие слова.
— Я тебя заколдовал, — объявил этот негодник Брайер Хагеботьер Розен так спокойно, будто объяснял, как пройти к городской библиотеке. — Захочешь избавиться от меня или убежать — и тут же умрёшь жестокой и безвременной смертью. Отличное заклятье, правда? — похвастался он. — Называется «невидимая удавочка».